Аркадий Макарович Долгорукий, он же - Подросток, рассказывает в своих записках о себе и событиях последнего времени, в которых он был одним из главных участников. Ему двадцать лет, он только что закончил гимназию в Москве, но поступление в университет решил отложить, чтобы не отвлекаться от осуществления заветной идеи, которую вынашивал чуть ли не с шестого класса.
Идея его - стать Ротшильдом, то есть накопить много денег, а вместе с деньгами обрести могущество и уединение. С людьми Аркадию, по его признанию, трудно, он теряется, ему кажется, что над ним смеются, он начинает самоутверждаться и становится слишком экспансивен. Идея не случайно закралась в его душу. Аркадий - побочный сын родовитого дворянина Андрея Петровича Версилова и его дворовой, что порождает в нем, подростке гордом и самолюбивом, комплекс неполноценности. Фамилию он носит другую - своего формального отца, тоже дворового Версилова, Макара Ивановича Долгорукого, но и это только лишний повод для унижения - при знакомстве его часто переспрашивают: князь Долгорукий?
До гимназии он воспитывался в пансионе француза Тушара, где претерпел множество унижений из-за своей незаконнорождённости. Все это сделало его особенно впечатлительным и ранимым. Однажды, придя к своему сводному брату, законному сыну Версилова, для получения пересланных отцом денег, он не был принят, хотя брат был дома, деньги же были переданы через лакея, что вызвало в Аркадии бурю негодования. Его самолюбие постоянно настороже и легко уязвляется, но, добрый и восторженный по натуре, при приветливом и доброжелательном к нему отношении он от обиды и неприязни стремительно переходит к любви и обожанию.
В Петербург он приезжает по приглашению отца, чтобы поступить на службу. Кроме того, там живут его мать, кроткая и набожная Софья Андреевна, и сестра Лиза, а главное, отец - Андрей Петрович Версилов, который принадлежит к высшему русскому культурному типу «всемирного боления за всех». Версилов исповедует идею духовного дворянства, высшей аристократии духа, считает высшей русской культурной мыслью «всепримирение идей» и «всемирное гражданство».
В сердце Подростка он занимает огромное место. Воспитывавшийся у чужих людей, Аркадий всего лишь однажды видел отца, и тот произвёл на него неизгладимое впечатление. «Каждая мечта моя, с самого детства, отзывалась им: витала около него, сводилась на него в окончательном результате. Я не знаю, ненавидел или любил я его, но он наполнял собою все моё будущее, все расчёты мои на жизнь». Он много думает о нем, пытаясь понять, что же тот за человек, он собирает слухи и мнения о нем разных людей. Версилов для него идеал: красота, ум, глубина, аристократизм… И особенно - благородство, которое тем не менее постоянно ставится Аркадием под сомнение.
В Петербург Аркадий приезжает настороженно-агрессивным по отношению к Версилову. Он хочет сокрушить клевету на него, раздавить его врагов, но одновременно подозревает его в низких и бесчестных поступках. Он хочет знать о нем всю правду. Он наслышан о его набожности и увлечении католичеством, кое-что известно о его предложении Лидии Ахмаковой, а также о пощёчине князя Сергея Сокольского, на которую Версилов не ответил. После какого-то скандального поступка Версилов изгнан из высшего общества, но все покрыто туманом и тайной.
Аркадия определяют секретарём к бывшему другу Версилова, старому князю Николаю Ивановичу Сокольскому, который привязывается к умному и порывистому юноше. Однако тот вскоре из гордости отказывается от места, тем более что дочь князя красавица Катерина Николаевна Ахмакова, находящаяся в давних враждебных отношениях с Версиловым, обвиняет Аркадия в шпионстве.
Волей случая в руках Аркадия оказываются два важных письма: из одного следует, что выигранный Версиловым процесс о наследстве с князьями Сокольскими может быть пересмотрен не в его пользу. Во втором, написанном Катериной Николаевной, говорится о слабоумии её отца, старого князя Сокольского, и необходимости взять его в опеку. Письмо способно вызвать гнев старого князя с тяжёлыми для дочери последствиями, а именно лишением наследства. Этот «документ», вокруг которого закручивается главная интрига, зашит у Аркадия в подкладке сюртука, хотя всем, в том числе и Катерине Николаевне, он говорит, что письмо было сожжено его знакомым Крафтом (он и передал его Аркадию), вскоре застрелившимся.
Первое объяснение с Версиловым приводит к временному примирению, хотя отношение Аркадия к отцу остаётся настороженным. Он выступает в роли демона-искусителя, отдавая Версилову письмо о наследстве, полагая, что тот утаит его, и заранее оправдывая его. Кроме того, чтобы защитить честь отца, он решает вызвать на дуэль того самого князя Сергея Сокольского, который когда-то дал Версилову пощёчину.
Аркадий идёт к знакомому Васину, чтобы просить быть секундантом, и там встречает его отчима, афериста Стебелькова, от которого узнает про грудного ребёнка Версилова от Лидии Ахмаковой. Тут же в соседней комнате разыгрывается скандал, также каким-то загадочным образом связанный с Версиловым. Вскоре Аркадий застанет продолжение этого скандала на квартире матери, куда случайно придёт одновременно с молоденькой девушкой Олей, которая гневно обвиняет Версилова в подлости и швыряет данные им деньги, а чуть позже кончает с собой. В душе Подростка смута. Версилов предстаёт тайным развратителем. Ведь и сам Аркадий - плод версиловской грешной страсти к чужой жене, которую он уводит от законного мужа. Где честь? Где долг? Где благородство?..
Аркадий наконец высказывает отцу все, что накопилось в душе за годы унижений, страданий и размышлений, и объявляет о своём разрыве с Версиловым, чтобы затем гордо удалиться в свой угол и там затаиться. Он не оставляет мысли о дуэли с князем Сергеем Сокольским и бросает ему вызов, однако тот выражает своё глубокое раскаяние и не менее глубокое уважение к самому Версилову. Расстаются они большими друзьями. Тут же становится известно, что Версилов отказался от наследства в пользу князей. Выясняется, что и вины его в самоубийстве Оли не было: деньги им были даны ей совершенно бескорыстно, в качестве помощи, но она, уже несколько раз становившаяся объектом гнусных посягательств, поняла его поступок превратно.
Проходят два месяца, Аркадий приоделся франтом и ведёт самый светский образ жизни, беря деньги у князя Сергея Сокольского в счёт тех, что как бы полагаются Версилову. Главное его увлечение - игра в рулетку. Он часто проигрывается, но это его не останавливает. Версилов время от времени заходит к Аркадию побеседовать. Между отцом и сыном устанавливаются самые близкие и доверительные отношения. Завязываются дружеские отношения у Аркадия и с Катериной Николаевной Ахмаковой.
Между тем становится известно, что законная дочь Версилова, сводная сестра Аркадия Анна Андреевна намерена вступить в брак со старым князем Сокольским и чрезвычайно озабочена вопросом о наследстве. Для неё важен документ, порочащий дочь князя Ахмакову, и она чрезвычайно им интересуется.
Однажды Катерина Николаевна назначает Аркадию встречу у его тётки Татьяны Павловны Прутковой. Он летит окрылённый и, застав её одну, воодушевляется ещё больше, размечтавшись, что ему назначено любовное свидание. Да, он подозревал её в коварстве, в желании узнать про документ, но теперь, заворожённый её простодушием и сердечностью, восхищённо слагает гимн её красоте и целомудрию. Она слегка отстраняет слишком уж разгорячившегося юношу, хотя вовсе и не стремится погасить вспыхнувший в нем огонь.
В полугорячечном состоянии Аркадий играет в рулетку и выигрывает много денег. Во время истеричного объяснения с князем Сережей, обидевшим Аркадия тем, что тот отвернулся от него в игорном зале, он узнает, что сестра Лиза беременна от князя. Ошарашенный, Аркадий отдаёт ему все выигранное. О свидании же с Ахмаковой Аркадий рассказывает во всех подробностях Версилову, и тот посылает ей гневное оскорбительное письмо. Аркадий, узнав о письме, в тоске стремится объясниться с Катериной Николаевной, но та избегает его. Аркадий снова играет в рулетку и снова выигрывает, но его несправедливо обвиняют в краже чужих денег и выпихивают из игорного зала.
Под впечатлением пережитых унижений он засыпает на морозе, ему снится пансион, где его обижали и Тушар, и приятель Ламберт, просыпается он от чьих-то ударов и видит… Ламберта. Старый приятель приводит его к себе, поит вином, и Аркадий в порыве откровенности рассказывает ему о роковом документе. С этого момента негодяй Ламберт начинает плести свои гнусные интриги, пытаясь использовать и Аркадия.
В свою очередь князь Сергей Сокольский, незлой, но слабохарактерный человек, оказывается каким-то образом замешанным в подделке акций, которой занимается аферист Стебельков, также плетущий свои сети вокруг героя. Не лишённый совести и чести, князь идёт в полицию и признается во всем. Арестованный, он, однако, совершает ещё одну подлость - из ревности доносит на Васина, которому принадлежит некая крамольная рукопись, данная им Лизе и от неё уже попавшая к Сокольскому. В результате арестован и Васин.
В эти же дни тяжело заболевший Аркадий знакомится со своим законным отцом Макаром Ивановичем Долгоруким, благообразным и набожным старцем, в странствиях собиравшим на постройку храма, а теперь из-за болезни остановившимся у матери Аркадия. Во время их бесед мудрый старец проливает свет в его душу.
Предполагается приезд старого князя Сокольского с Анной Андреевной, причём князя намереваются разместить в той же квартире, где живёт Аркадий, - в надежде, что тот не выдержит, увидев князя в состоянии страха и подавленности, и покажет ему письмо Ахмаковой. Между тем умирает Макар Иванович, в результате чего Версилов получает возможность вступить в законный брак с матерью Аркадия. Но в нем вновь вспыхивает исступлённая страсть к Ахмаковой, доводящая его до помешательства. На глазах всей семьи он раскалывает особенно дорогую для Софьи Андреевны икону, завещанную ему Макаром Ивановичем, и уходит. Аркадий разыскивает его и подслушивает объяснение Версилова с Ахмаковой. Он потрясён страстью отца, в которой борются любовь и ненависть. Ахмакова же признается, что когда-то любила его, но теперь точно не любит, а за барона Бьоринга выходит замуж потому, что за ним ей будет спокойно.
Сострадая отцу и желая спасти его, ненавидя и в то же время ревнуя Ахмакову, запутавшись в собственных чувствах, Аркадий бежит к Ламберту и обсуждает с ним действия против Ахмаковой - с тем чтобы опозорить её. Ламберт подпаивает Подростка и ночью с помощью своей любовницы Альфонсинки крадёт документ, зашив вместо него пустую бумажку.
На следующий день приезжает старый князь Сокольский. Анна Андреевна всячески пытается воздействовать на брата, но Аркадий, раскаявшись после отчаянной откровенности с Ламбертом, категорически отказывается действовать против Ахмаковой. Между тем в квартиру врывается Бьоринг и силой увозит князя. Защищая теперь уже честь Анны Андреевны, Аркадий пытается бороться, но безрезультатно. Его забирают в участок.
Вскоре его отпускают, и он узнает, что Ламберт и Версилов заманили Катерину Николаевну к тётке Аркадия Татьяне Павловне. Он спешит туда и поспевает в самые критические минуты: Ламберт, угрожая документом, а затем и револьвером, вымогает у Ахмаковой деньги. В этот момент выбегает прятавшийся Версилов, отнимает револьвер и оглушает им Ламберта. Катерина Николаевна в ужасе падает в обморок. Версилов подхватывает её на руки и бессмысленно носит на руках, а затем укладывает свою жертву на кровать и, внезапно вспомнив про револьвер, хочет выстрелить сначала в неё, а потом в себя. Во время борьбы с Аркадием и подоспевшим к нему на помощь Тришатовым он пытается покончить с собой, но попадает не в сердце, а в плечо.
После пережитого кризиса Версилов остаётся с Софьей Андреевной, Ахмакова разрывает с Бьорингом, а Подростка, так и не отрёкшегося от его идеи, теперь, правда, «уже в совершенно ином виде», уговаривают поступать в университет. Записки же эти, по словам героя, послужили его перевоспитанию - «именно процессом припоминания и записывания».
Роман «Подросток» написан Достоевским в 1875 году. Сначала мне показалось, что возраст писателя повлиял на название романа. Но Фёдору Михайловичу шёл тогда, всего только пятьдесят четвёртый год. Ведь герою романа Аркадию - молодому человеку двадцать один год, и ни в какие подростки его уже не причислишь. Может, время было такое, когда до тридцати лет можно было повалять дурака, неспешно постигая жизнь?
Меня во всё прочтение этого романа не покидало чувство удивления. Как это так! «По задумке писателя молодой человек в столь юном возрасте сидит и строчит рукопись о своей начавшейся «взрослой» жизни. Аркадий Долгорукий, не отягощённый зарабатыванием на жизнь, страдает от комплекса своей незаконнорожденности! Это при том, что о нём заботились, платили за его обучение в гимназии. Да и само написание такого колоссального труда в столь молодом возрасте весьма сомнительно! Это всё мысли о самом названии романа. Кстати, последние строки романа и открывают разгадку самого названия: «Из подростков созидаются поколения…» Но перейдём к самому произведению.
В этом возрасте вполне естественно чувство любви к девушке. Но и этого здесь нет! Нет увлечения любимым занятием, спортом, да вообще нет никакого любимого занятия. Ничего такого здесь нет! Постоянное хождение по родственникам и знакомым. Какие-то выяснения своих отношений с восторгом и без. Здесь надо отметить, что психологическое состояние героев непредсказуемо. Сюжеты так естественно описаны, что начинаешь верить в их реальность. Это делает роман, всё же, интересным.
Аркадий в своём описании жития–бытия признаётся: « Моя идея – это стать Ротшильдом, стать также богатым, как Ротшильд. И тайна к достижению этой цели содержится в двух словах: это - «упорство и непрерывность».
Сейчас большинство молодёжи так и живут: упорно и непрерывно работают, чтобы удержаться на плаву. Надо заработать жильё, надо прокормить детей. Но Ротшильдами не становятся. Наступили другие времена, более жестокие. Дай Бог удержаться. Не до жиру, быть бы живу! Во времена написания романа, это же почти полтора столетия назад, наверное, легче было в этом плане. Но сейчас, по словам буддийского учителя Сарасвати Госвами: «Современный мир – это общество обманщиков и обманутых». Тут только упорством и непрерывностью не возьмёшь. Да и в романе тоже присутствуют и обманщики и обманутые, но пока ещё есть и глубоко порядочные личности.
У Аркадия в пиджаке зашит некий документ, компрометирующий Катерину Николаевну, дочь старого князя Николая Ивановича. Вокруг этого документа и разворачиваются все события. Да кроме того неожиданно оказывается, что Версилов, имея жену и детей, ещё и не равнодушен к Екатерине Николаевне … Этот сюжет романа задуман просто мастерски! Коллизии, возникающие вокруг этих обстоятельств, описаны превосходно. И всё заканчивается наилучшим образом. И мы переживаем все эти моменты вместе с героями романа.
Аркадий в детстве не жил со своим отцом Версиловым Андреем Петровичем. Его отдали на обучение в гимназию. Тут надо обязательно напомнить, что Версилов промотал за свою жизнь три довольно крупных имения! То есть это тоже нетрудовой человек, как в общем, и все присутствующие в романе герои. Версилов дворянин, хотя и не состоятельный в материальном смысле. Но образ жизни и культура у него от высшего сословия.
Аркадий сейчас только знакомится со своим отцом и узнаёт его. Он признаётся в своих записках: «Свои силы я ещё таил от него, но мне надо было или признать его (Версилова), или оттолкнуть от себя вовсе». Сначала Аркадий злится на своего отца, потому как рос без него, но затем при общении с ним проникается к нему уважением и любовью. Чувства "подростка" иногда противоречивы и действия на них непредсказуемы даже для него самого. То есть в романе происходит психологическое становление молодого человека, попадающего в различные житейские ситуации. А читатель, как бы является свидетелем этого взросления.
Психологическое описание героев романа, их душевные амбиции увлекают читателя. Как поступит герой, что он думает, о чём переживает – всё совершенно невозможно предугадать. А с какими тончайшими подробностями это всё описывается! И с какими душевными вихрями! Каждая маленькая подробность заставляет задуматься. Как же это писатель так мастерски подметил, описал, и вот оно вошло в страницы романа.
Достоевский в своих произведениях часто обращается к сценам суицида, пересказу свидетеля. Ощущение тяжёлой безысходности с тонко подмеченными мелочами усиливают эффект свершившегося непоправимого горя. А как это эмоционально описано! Вот рассказ матери о гибели своей дочери: «…Так и упало у меня сердце, стою на месте как без чувств, ум помутился. Вышла, думаю, она, - шагнула это я, ан у кровати, смотрю, в углу, у двери, как будто она сама и стоит. Я стою, молчу, гляжу на неё, а она из темноты точно тоже глядит на меня, не шелохнётся» «Только зачем же, думаю, она на стул встала? Оля, - шепчу я, робею сама, - Оля слышишь ты?» Только вдруг во мне всё озарилось, шагнула я, кинула обе руки вперёд, прямо на неё, обхватила, а она у меня в руках качается, понимаю я всё. Хочу крикнуть, а крику то нет…» А позже оказалось, что и записку нашли: «Маменька, милая, простите меня, за то, что я прекратила мой жизненный дебют. Огорчавшая вас Оля».
А Вот, например, совсем коротко рассказ Макара Ивановича о мальчике: «… Ах, говорит, подарите мне вашего ёжика! И так он её умильно попросил и только выговорит, как вдруг Максим Иванович над ним сверху: «А, вот ты где! Держи его!» (До того озверел, что сам без шапки из дому погнался за ним.) Мальчик, как вспомнил про всё, вскрикнул, бросился к воде, прижал к себе к обоим грудкам по кулачку, посмотрел в небеса (видели, видели!) – да бух в воду! Ну, закричали, бросились с парома, стали ловить, да водой отнесло, река быстрая, а как вытащили, уж и захлебнулся, - мёртвенькой…» Такое прочтёшь и уже никогда не забудешь.
Версилов, отец Аркадия, выигрывает дело о наследстве, но отказывается от него в пользу князя. И все они, а также и Аркадий, с радостью высоко оценили его поступок. Аркадий пишет в своих записках: «Но, услыхав теперь о подвиге Версилова, я пришёл в восторг искренний, полный, с раскаянием и стыдом, осуждая мой цинизм и моё равнодушие к добродетели, и мигом возвысив Версилова над собою бесконечно…»
А на что они будут жить – это никого не волнует. Помещица Татьяна Павловна, сестра Версилова, содержит всё это семейство. Однажды она напоминает Аркадию: «У тебя пробор на голове, бельё тонкое, платье у француза сшито… Тебя кто обшил, тебя кто кормит, тебе кто деньги, чтоб на рулетках играть, даёт?» (Этот бездельник ещё и играет!!!)
А вот из записок Аркадия: «Наутро я постарался встать как можно раньше. Обыкновенно у нас поднимались около восьми часов, то есть я, мать и сестра. Версилов нежился до половины десятого». Это, какие надо иметь нервы, чтобы вот так спокойно дрыхать, когда на твоей шее семейство, а доходов никаких! Видимо глобальная непоколебимая вера в порядочность Татьяны Павловны позволяла спокойно сибаритствовать и общаться со своими родственниками и друзьями во всю свою, в общем-то, никчёмную жизнь. Такой жизненный фокус в настоящее время уже не пройдёт! Всем семейством сидеть у кого-то на шее - в наше время – это нонсенс!
В душевных беседах Версилова со своим сыном возникает их дружба, взаимопонимание и любовь. Они поднимают в своих беседах различные темы. Достоевский в уста своего героя, Версилова Андрея Петровича, вкладывает свои сокровенные мысли по тем или иным волнующим проблемам. Даже на такой необыкновенный вопрос сына: «Как кончатся современные государства?» «Я думаю, что всё это произойдёт как-нибудь чрезвычайно ординарно,- проговорил он (Версилов). Просто- напросто все государства, не смотря на все балансы в бюджетах и на «отсутствие дефицитов» в одно прекрасное утро запутаются окончательно и все до единого пожелают не заплатить, чтоб всем до единого обновиться во всеобщем банкрутстве. Между тем весь консервативный элемент всего мира сему воспротивится, ибо он-то и будет акционером и кредитором и банкрутства допустить не захочет. Тогда, разумеется, начнётся, так сказать, всеобщее окисление; прибудет много жида и начнётся жидовское царство…»
Или, например, такое высказывание Версилова: «Друг мой, любить людей так, как они есть, невозможно. И, однако же, должно. И потому делай им добро, скрепя свои чувства, зажимая нос и закрывая глаза (последнее необходимо). Переноси от них зло, не сердясь на них по возможности, «памятуя, что и ты человек»… По-моему, человек создан с физическою невозможностью любить своего ближнего».
Аркадий после таких бесед восклицает: «Я хочу знать, что именно мне делать?» И Версилов отвечает ему: «Что тебе делать, мой милый? Будь честен, никогда не лги… одним словом, прочти десять заповедей: там всё это навеки написано». Вот этим взглядом на жизнь через христианские ценности пронизан весь роман. Это и придаёт произведениям Достоевского ценность мирового уровня. А с какими тончайшими подробностями это всё описывается!
В произведениях Достоевского всегда есть такой человек, которого как бы выбрал сам Христос. Такой человек здесь – это Макар Иванович. Он берёт на себя грех Андрея Петровича и Софьи Андреевны, которая уже была его женой, а согрешила с Версиловым. Собственно поэтому-то и появился незаконнорожденный Аркадий Макарович Долгорукий, который и пишет свои воспоминания. И по обыкновению такой набожный человек в произведениях Достоевского покидает наш бренный мир, уходя в мир иной.
Версилов говорит Аркадию о своём отношении к религии: «Я не мог не представлять себе временами, как будет жить человек без Бога и возможно ли это когда-нибудь. Сердце моё решало всегда, что невозможно; но некоторый период, пожалуй возможен… Для меня даже сомнений нет, что он настанет, но тут я представлял себе всегда другую картину…»
Позже к Аркадию приходит осознание того, что надо трудиться, «чтобы содержать маму и Лизу». Этот вывод сделан в заключении романа, в самом конце. Значит, есть надежда, что из этого парня получится настоящий человек.
Вот вкратце ответ учителя на записки своего ученика: «Да, Аркадий Макарович, вы - член случайного семейства, в противоположность ещё недавним родовым нашим типам, имевшим столь различные от ваших детство и отрочество».
Да тут ещё надо учесть, что грядёт новый двадцатый век, который напрочь сметёт всё дворянство вместе с их родовыми и неродовыми семействами. И таким, как Аркадий придётся в корне менять свою жизнь, если она ещё сохранится к тому моменту.
Роман «Подросток» был задуман Достоевским в 1871 г., о чём сообщил Катков, издатель «Русского вестника», которому Достоевский рассказал сюжет романа. Писатель работал над текстом в 1874-1875 гг. По мере написания издавались части романа в журнале «Отечественные записки» за 1875 г. (№№ 1, 2, 5, 9, 11, 12). Отдельным изданием роман вышел в 1876 г.
Замысел Достоевского первоначально состоял в том, чтобы написать большой роман, объёмом с «Войну и мир» . Роман должен был состоять из 5 повестей и называться «Житие великого грешника».
На роль великого грешника предназначался Версилов. Он должен был иметь автобиографические черты самого Достоевского, пройти путь от атеизма, через веру и сектантство снова вернуться к атеизму. Великим грешником может считаться и сам подросток, и его юридический отец Макар Долгорукий.
Образ Версилова восходит к статье Авсеенко «Исторический роман», напечатанной в журнале «Русский вестник» в 1874 г. Достоевский полемизирует с автором о том, каков настоящий «хищный тип», и выделяет такие его черты как широта взглядов, красота идеала, которая соединяется с безобразной и беспорядочной жизнью, раскаяние, не прекращающее дальнейшего грехопадения.
Основной причиной всех бед Достоевский видит человеческую гордость, названную «высочайшей, дьявольской», которая впоследствии облекается в слова Аркадия: «Нет мне судьи». Другая черта, прописанная ещё в набросках – высокие требования, которые герои «хищного типа» предъявляют к себе самим, никому не давая отчёта.
В самом начале работы Достоевский обозначает идею романа: хищных типов так много, что они влияют на общество, провоцируя общественный беспорядок, который становится всеобщим, а нравственных идей в обществе совсем не остаётся.
Первоначальное название романа «Беспорядок» Достоевский меняет вместе с формой повествования (не от автора, а от первого лица), выбором героя, названного в черновиках «мальчик». Этот 19-летний вчерашний гимназист считает себя великим грешником.
Для описания общественных беспорядков Достоевский обращается к документам: хроникам, газетам. Множество героев имеет прототипов, в роман вошли документальные события (уголовные дела об убийствах, подлогах, истории самоубийств).
Кружок Долгушина стал прототипом кружка Дергачёва, отношения между проходящими под следствием в деле о подделке акций Тамбовско - Козловской железной дороги отражены в мошенничествах Стебелькова и Сергея Сокольского, чьим прототипом также является некто сумасшедший Шуттенбах, продававший недействительные купоны Рыбинско – Бологовской железной дороги.
Своего прототипа имеет повесившаяся девушка Оля (хотя девица-прототип, оскорблённая женихом, застрелилась на балу), также правдивы истории о подпольной рулетке, о пьяном студенте, пристававшем к женщинам. Достоевский умышленно объединяет все изученные им нарушения общественного порядка вокруг одной группы людей, делая пространство романа совершенно беспорядочным, сгущая краски и так достигая своей цели.
Литературное направление и жанр
«Подросток» - реалистический роман, в котором Достоевский, как в зеркале, отразил не только типичные характеры современного отца и сына, но и проблемы общества, в том числе и нравственные. Достоевский ставил перед собой цель «написать роман о русских теперешних детях, о теперешних их отцах в теперешнем их взаимном соотношении».
В жанровом отношении роман «Подросток» сочетает в себе черты романа-воспитания (скорее, самовоспитания), то есть романа о мальчике, а также философского романа, то есть романа об идее. В произведении есть черты семейной хроники. Авантюрность романа связана с зашитым в сюртуке подростка письмом, компрометирующим Ахмакову. С ним связано множество интриг, раскрывающих характеры героев: шантаж, борьба, похищение Ламбертом. По форме роман – записки героя.
Проблематика
В средине 1874 г. Достоевский в письме к жене так обозначил идею романа: он – современный отец, а его сын – подросток. То есть Достоевский поднимает актуальную во все времена проблему отцов и детей (детей и отцов), причём не только в отдельной семье Версилова, но и в обществе в целом. К этой проблеме примыкает проблема воспитания.
Общественная проблематика романа проистекает из темы, которую сам Достоевский указал: «О будущем России – детях». Тенденции негативных изменений, обозначенных как проблемы романа, он выискивал в газетах, журналах и хрониках: общественный «беспорядок», который является следствием душевной неупорядоченности, «хроника случайного семейства», противопоставленная Достоевским историям семейств, чтящих традиции и берегущих «честь»: «Капитанская дочка» Пушкина , «Война и мир» Толстого .
В основе общественных проблем лежат нравственные. Хаос в сознании главного героя, подростка, связан с его нравственным несовершенством, которое приводит к тому, что этот великий грешник пускается во все тяжкие, чтобы затем преобразиться через исповедь.
Важнейшая проблема в эстетике Достоевского – идея спасающей красоты, которая очищает безгрешную душу, уже прикоснувшуюся к пороку. Подросток любуется им, допускает возможность разврата. Созерцание прекрасного образа приводит к одномоментной внутренней перемене в человеке, в крайнем случае, образ прекрасного накапливается - и человек преображается.
Ещё одна проблема романа, проходящая через торчество Достоевского - двойственность красоты, которая может быть нравственной, подлинной, Христовой и безнравственной, ложной, антихристовой. Безнравственность приводит к тому, что помутневшее сердце не способно различать добро и зло, этически оценивать эстетическое – красоту, которая становится страшной силой.
Сюжет и композиция
В романе описывается несколько месяцев (с 19 сентября по 13 декабря 1872 г.), но только те события, которые Аркадий Долгорукий считает правильным изложить в своих записках.
Некоторые исследователи отмечают, что роман соответствует принципу драматического построения. Единство времени соблюдается так: события каждой части занимают только три дня. Таким образом Достоевский сжимает время. Необходимый в драматическом произведении конфликт перерастает из драматического в трагедийный.
Роман состоит из трёх частей. В первой части Аркадий Долгорукий, только что окончивший гимназию, приезжает в Петербург по просьбе своего фактического отца, Версилова. Он – носитель идеи, суть которой раскрывает читателю на последних страницах первой части, называя её «ротшильдовой». Аркадий мечтает разбогатеть. Для этого он выбирает путь медленного накопления и аскетизма, ни за что не желая добывать деньги нечестным путём. Подросток отказывается не только от «нечистых» способов накопления, но и от случайных. Все эти способы представлены в романе как соблазн для героя: мошенник Стебельков, получивший наследство Версилов, выгодный брак старшей дочери Версилова, игра младшего Сокольского, шантаж Ламберта, ростовщичество. Но идея состоит не только в том, чтобы разбогатеть. Подросток хочет накопить миллион не как Плюшкин, не для того чтобы тратить в своё удовольствие, а чтобы раздать людям.
Вместе со столь благородной идеей Аркадий привозит в Петербург доставшееся от родственницы письмо, компрометирующее Ахмакову, дочь старика Сокольского, однофамильца младшего. Её подросток намечает своей жертвой. Тема жертвы появляется в первой части также в образе самоубийц – Крафта, передавшего Аркадию другое письмо, позволявшее Сокольским претендовать на спорное наследство, полученное Версиловым; бедной повесившейся Оли.
Во второй части подросток уклоняется от своей идеи, испытывается и роскошью, и игрой, примеряет на себя жизнь аристократа. Ведь идея стать миллионером важна для Аркадия не сама по себе, а как возможность стать выше всех, потешить свою гордыню. В конце второй части наступает прозрение.
Во второй части также развиваются три любовные интриги: Версилов-Ахмакова, Лиза – Сергей Сокольский, Анна Андреевна – старик Сокольский.
Третья часть о том, как заблудшая душа делает выбор. В преддверии выбора-катастрофы появляются перед подростком два пути, обозначенные двумя новыми героями – Ламбертом, которого сам Аркадий называет ужасом, и Макаром, стремящимся к божественной красоте.
Третья часть превращается в покаяние великого грешника и его исповедь. Ложная идея Ротшильда заменяется идеей Христа, который становится идеалом подростка, фактически ставшего взрослым.
Как семейная хроника роман имеет основную любовную сюжетную линию: отношения Версилова с женой и Ахмаковой. С этой сюжетной линией тесно связана линия главного героя, его сына, в душе которого соединяются любовь и ненависть к отцу. Кроме того, Аркадий как подросток во всём зависит от Версилова. Беспорядок в душе Версилова передаётся не только сыну, но и дочерям, которые сумбурно строят свои отношения с Сокольским-младшим (Лиза) и Сокольским-стариком (Анна Андреевна). Все второстепенные герои тоже оказываются втянуты в интриги семейства Версиловых, хаос приходит и в их жизнь, распространяется на всё общество.
Герои романа
Главный герой – Аркадий Макарович Долгорукий, незаконный сын Версилова. Сегодня 19-летнего героя мы бы назвали юношей, но Достоевский зовёт его подростком и так объясняет своё название: «Дитя уже вышло из детства и появилось неготовым человеком». С наступлением совершеннолетия приходит ответственность за свои поступки и ясность в различении добра и зла. Этих умений обычно нет у подростка, герой и сам понимает свой недостаток.
Основное качество Аркадия – гордость, перерастающая в гордыню. Именно из гордости проистекает его идея стать новым Ротшильдом с помощью упорства и непрерывности. Подросток решил для себя, что воровать не будет, а также не станет ни закладчиком, ни процентщиком. Другая идущая из детства черта – стремление к уединению, а чисто подростковая – личная свобода и жажда могущества.
Аркадий хочет насладиться жизнью сполна, о себе он говорит, что ему и трёх жизней будет мало.
Причиной обострённого самолюбия становятся унижения, которые Аркадий перенёс в детстве в пансионе Тушара. Унижения связаны с фактом его незаконного рождения, поэтому отношения юноши к отцу двойственны: восхищение, похожее на влюблённость, готовность к любой жертве – и ненависть.
Аркадий стремится найти в обществе путь добра, отличимый от злого. На деле же оказывается, что благие намерения не приводят к добрым поступкам.
Версилов, отец Аркадия, - первооснова беспорядка. Он двойственен во всём, начиная от двух его женщин. Его гордыня приводит к затмению благородных идеалов, самообожанию и пренебрежению к другим: «Люди для него - мыши». Христианство является для него идеалом, по его словам, он Бога любит, но на чувство это не способен. Расколотая надвое икона – символ двойной жизни Версилова. Его идеал красоты меркнет в глазах подростка.
Аркадий находит для себя новый путь, открытый его юридическим отцом, в чьём благообразии, то есть богоподобии, нет гордыни. Бога Макар Долгоруков считает единой истиной. Его уверенность передаётся Аркадию, который называет её «твёрдое в жизни». Макар Долгоруков благороден, три тысячи, отданные ему Версиловым за жену, он оставляет Софье Долгоруковой, чтобы она в случае смерти Версилова не осталась без гроша.
Женские образы романа оттеняют мысли, чувства поступки главных героев. Мягкая и безвольная мать Аркадия, готовая на разлуку с сыном и целиком посвятившая себя Версилову, воспринимается им как вещь, которую он может погубить. Версиловские черты видны в умной и твёрдой Анне Андреевне, в чистой сердцем, гордой, смелой, мужественной Лизе, которая, как и её отец, склонна к авантюризму.
Катерина Николаевна Ахмакова – единственная женщина, способная противостоять Версилову благодаря собственному стержню.
Особенности стиля
Герои романа имеют литературных прототипов, о которых упоминается в тексте. У Версилова это и Чацкий, и Онегин, и Отелло. У Софьи Долгорукой и Ахмаковой один прототип – Татьяна Ларина, которая, в случае с Софьей, идёт за Онегиным, а в случае с Ахмаковой – нет. Литературными прототипами Аркадия становятся Скупой Рыцарь , воплотивший вожделенную «ротшильдову идею», и Германн из
Глава первая
I
Не утерпев, я сел записывать эту историю моих первых шагов на жизненном поприще, тогда как мог бы обойтись и без того. Одно знаю наверно: никогда уже более не сяду писать мою автобиографию, даже если проживу до ста лет. Надо быть слишком подло влюбленным в себя, чтобы писать без стыда о самом себе. Тем только себя извиняю, что не для того пишу, для чего все пишут, то есть не для похвал читателя. Если я вдруг вздумал записать слово в слово все, что случилось со мной с прошлого года, то вздумал это вследствие внутренней потребности: до того я поражен всем совершившимся. Я записываю лишь события, уклоняясь всеми силами от всего постороннего, а главное - от литературных красот; литератор пишет тридцать лет и в конце совсем не знает, для чего он писал столько лет. Я - не литератор, литератором быть не хочу и тащить внутренность души моей и красивое описание чувств на их литературный рынок почел бы неприличием и подлостью. С досадой, однако, предчувствую, что, кажется, нельзя обойтись совершенно без описания чувств и без размышлений (может быть, даже пошлых): до того развратительно действует на человека всякое литературное занятие, хотя бы и предпринимаемое единственно для себя. Размышления же могут быть даже очень пошлы, потому что то, что сам ценишь, очень возможно, не имеет никакой цены на посторонний взгляд. Но все это в сторону. Однако вот и предисловие; более, в этом роде, ничего не будет. К делу; хотя ничего нет мудренее, как приступить к какому-нибудь делу, - может быть, даже и ко всякому делу.
II
Я начинаю, то есть я хотел бы начать, мои записки с девятнадцатого сентября прошлого года, то есть ровно с того дня, когда я в первый раз встретил…
Но объяснить, кого я встретил, так, заранее, когда никто ничего не знает, будет пошло; даже, я думаю, и тон этот пошл: дав себе слово уклоняться от литературных красот, я с первой строки впадаю в эти красоты. Кроме того, чтобы писать толково, кажется, мало одного желания. Замечу тоже, что, кажется, ни на одном европейском языке не пишется так трудно, как на русском. Я перечел теперь то, что сейчас написал, и вижу, что я гораздо умнее написанного. Как это так выходит, что у человека умного высказанное им гораздо глупее того, что в нем остается? Я это не раз замечал за собой и в моих словесных отношениях с людьми за весь этот последний роковой год и много мучился этим.
Я хоть и начну с девятнадцатого сентября, а все-таки вставлю слова два о том, кто я, где был до того, а стало быть, и что могло быть у меня в голове хоть отчасти в то утро девятнадцатого сентября, чтоб было понятнее читателю, а может быть, и мне самому.
III
Я - кончивший курс гимназист, а теперь мне уже двадцать первый год. Фамилия моя Долгорукий, а юридический отец мой - Макар Иванов Долгорукий, бывший дворовый господ Версиловых. Таким образом, я - законнорожденный, хотя я, в высшей степени, незаконный сын, и происхождение мое не подвержено ни малейшему сомнению. Дело произошло таким образом: двадцать два года назад помещик Версилов (это-то и есть мой отец), двадцати пяти лет, посетил свое имение в Тульской губернии. Я предполагаю, что в это время он был еще чем-то весьма безличным. Любопытно, что этот человек, столь поразивший меня с самого детства, имевший такое капитальное влияние на склад всей души моей и даже, может быть, еще надолго заразивший собою все мое будущее, этот человек даже и теперь в чрезвычайно многом остается для меня совершенною загадкой. Но, собственно, об этом после. Этого так не расскажешь. Этим человеком и без того будет наполнена вся тетрадь моя.
Он как раз к тому времени овдовел, то есть к двадцати пяти годам своей жизни. Женат же был на одной из высшего света, но не так богатой, Фанариотовой, и имел от нее сына и дочь. Сведения об этой, столь рано его оставившей, супруге довольно у меня неполны и теряются в моих материалах; да и много из частных обстоятельств жизни Версилова от меня ускользнуло, до того он был всегда со мною горд, высокомерен, замкнут и небрежен, несмотря, минутами, на поражающее как бы смирение его передо мною. Упоминаю, однако же, для обозначения впредь, что он прожил в свою жизнь три состояния, и весьма даже крупные, всего тысяч на четыреста с лишком и, пожалуй, более. Теперь у него, разумеется, ни копейки…
Приехал он тогда в деревню «бог знает зачем», по крайней мере сам мне так впоследствии выразился. Маленькие дети его были не при нем, по обыкновению, а у родственников; так он всю жизнь поступал с своими детьми, с законными и незаконными. Дворовых в этом имении было значительно много; между ними был и садовник Макар Иванов Долгорукий. Вставлю здесь, чтобы раз навсегда отвязаться: редко кто мог столько вызлиться на свою фамилию, как я, в продолжение всей моей жизни. Это было, конечно, глупо, но это было. Каждый-то раз, как я вступал куда-либо в школу или встречался с лицами, которым, по возрасту моему, был обязан отчетом, одним словом, каждый-то учителишка, гувернер, инспектор, поп - все, кто угодно, спрося мою фамилию и услыхав, что я Долгорукий, непременно находили для чего-то нужным прибавить:
Князь Долгорукий?
И каждый-то раз я обязан был всем этим праздным людям объяснять:
Нет, просто Долгорукий.
Это просто стало сводить меня наконец с ума. Замечу при сем, в виде феномена, что я не помню ни одного исключения: все спрашивали. Иным, по-видимому, это совершенно было не нужно; да и не знаю, к какому бы черту это могло быть хоть кому-нибудь нужно? Но все спрашивали, все до единого. Услыхав, что я просто Долгорукий, спрашивавший обыкновенно обмеривал меня тупым и глупо-равнодушным взглядом, свидетельствовавшим, что он сам не знает, зачем спросил, и отходил прочь. Товарищи-школьники спрашивали всех оскорбительнее. Школьник как спрашивает новичка? Затерявшийся и конфузящийся новичок, в первый день поступления в школу (в какую бы то ни было), есть общая жертва: ему приказывают, его дразнят, с ним обращаются как с лакеем. Здоровый и жирный мальчишка вдруг останавливается перед своей жертвой, в упор и долгим, строгим и надменным взглядом наблюдает ее несколько мгновений. Новичок стоит перед ним молча, косится, если не трус, и ждет, что-то будет.
Мысль семейная - мысль народная
Всякий, кто искренно захотел истины, тот уже страшно силен…
Достоевский
Великие произведения искусства - а роман «Подросток» безусловно одна из вершин отечественной и мировой литературы - имеют то неоспоримое свойство, что они, как утверждал автор «Подростка», Федор Михайлович Достоевский, - всегда современны и насущны. Правда, в условиях обычной повседневной жизни мы порою даже и не замечаем постоянного мощного воздействия литературы и искусства на наши умы и сердца. Но в те или иные времена эта истина вдруг становится для нас очевидной, не требующей уже никаких доказательств. Вспомним хотя бы, например, о том поистине всенародном, государственном и даже в полном смысле слова - всемирно-историческом звучании, которое обрели в годы Великой Отечественной стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Блока… Лермонтовское «Бородино» с его бессмертно-патриотическим: «Ребята! Не Москва ль за нами?!..» или гоголевский «Тарас Бульба» с его устремленным в будущее словом-пророчеством о бессмертии русского духа, о силе русского товарищества, которых не одолеть никакой вражьей силе, - действительно обрели мощь и значимость духовно-нравственного оружия нашего народа. Совершенно заново были осмыслены в ту эпоху многие произведения русской классической литературы и за рубежом. Так, например, в странах антигитлеровской коалиции в годы войны издание эпопеи Льва Толстого «Война и мир» выходило снабженным картами наполеоновского и гитлеровского нашествий, что «подсказывало аналогию между неудачей наполеоновского похода на Москву и предстоящим разгромом немецкой фашистской армии… Главное, что в романе Толстого… нашелся ключ к пониманию духовных качеств советских людей, защищающих свою родину»*.
Конечно, все эти примеры остросовременного, гражданского, патриотического звучания классики в условиях экстремальных. Но - ведь это все-таки факты. Реальные исторические факты.
И, однако, «Подросток», о котором пойдет речь, по своему общественному гражданскому заряду - очевидно - далеко не «Бородино», не «Тарас Бульба» и не «Война и мир» или «Что делать?» Чернышевского или, скажем, «Тихий Дон» Шолохова. Не так ли?
Перед нами обыкновенная, чуть не сказал - семейная, хотя скорее уж - бессемейная, с элементами детектива, но все же - достаточно обыденная история, и, кажется, не более того.
В самом деле: лет двадцать назад, двадцатипятилетний тогда Андрей Петрович Версилов, человек образованный, гордый, преисполненный великих идей и надежд, увлекся вдруг восемнадцатилетней Софьей Андреевной, женой своего дворового человека, пятидесятилетнего Макара Ивановича Долгорукого. Детей Версилова и Софьи Андреевны, Аркадия и Лизу, признал Долгорукий своими, дал им свою фамилию, а сам с сумой и посохом ушел странничать по Руси в поисках правды и смысла жизни. С тою же, по существу, целью отправляется скитаться по Европе Версилов. Пережив за двадцать лет скитаний немало политических и любовных страстей и увлечений, а заодно и промотав три наследства, Версилов возвращается в Петербург едва ли не нищим, но с видами обрести четвертое, выиграв процесс у князей Сокольских.
Приезжает из Москвы в Петербург и юный девятнадцатилетний Аркадий Макарович, у которого, за недолгую его жизнь, накопилось уже немало обид, мучительных вопросов, надежд. Приезжает - открывать отца: ведь он, по существу, впервые встретится с Андреем Петровичем Версиловым. Но не только надежда обрести наконец семью, отца влечет его в Петербург. В подкладке сюртука подростка зашито и кое-что материальное - некий документ, вернее, письмо неведомой ему молодой вдовы, генеральши Ахмаковой, дочери старого князя Сокольского. Подросток знает наверняка - и Версилов, и Ахмакова, и, может быть, еще кое-кто отдали бы многое, дабы заполучить это письмо. Так что Аркадий, собираясь наконец броситься в настоящую, как ему представляется, жизнь, в жизнь петербургского столичного общества, имеет виды проникнуть в него не бочком, мимо зазевавшегося швейцара, но прямо-таки властелином чужих судеб, находящихся в его руках, а точнее, пока - за подкладкой сюртука.
И вот, чуть не на протяжении всего романа нас интригует вопрос: а что же там все-таки в этом письме? Но ведь эта (далеко не единственная в «Подростке») интрига - скорее уж более детективного свойства, нежели нравственного, идейного. А это, согласитесь, совсем не тот интерес, который преследует нас, скажем, в том же «Тарасе Бульбе»: выдержит ли Остап нечеловеческие пытки? Уйдет ли старый Тарас от вражьей погони? Или в «Тихом Доне» - к кому в конце концов прибьется Григорий Мелехов, на каком берегу обретет правду? Да и в самом романе «Подросток» окажется в итоге, что ничего такого уж особенного, пожалуй, в письме и не обнаружится. И мы чувствуем, что главный интерес вовсе не в содержании письма, но совсем в другом: позволит ли подростку его совесть использовать письмо ради собственного самоутверждения? Разрешит ли он себе стать хотя бы на время властелином судеб нескольких людей? А он ведь уже заразился мыслью о собственной исключительности, в нем уже успели пробудить гордыню, желание попробовать самому, на вкус, на ощупь, все блага и соблазны этого мира. Правда - он еще и чист сердцем, даже наивен и непосредствен. Он не совершил еще ничего такого, чего бы устыдилась его совесть. У него еще душа подростка: она открыта еще добру и подвигу. Но - найдись такой авторитет, случись одно только, потрясающее душу впечатление - и он равно и притом по совести - готов будет пойти той или иной дорогой жизни. Или - хуже того - научится примирять добро и зло, правду и ложь, красоту и безобразие, подвиг и предательство, да еще и оправдывать себя по совести: не я-де один, все такие же, и ничего - здравствуют, а иные так и процветают.
Впечатления, соблазны, неожиданности новой, взрослой , петербургской жизни буквально захлестывают юного Аркадия Макаровича, так что он вряд ли даже готов вполне воспринимать ее уроки, улавливать за потоком обрушивающихся на него фактов, каждый из которых для него едва ли не открытие, - их внутренние связи. Мир то начинает обретать в сознании и чувствах подростка приятные и столь много обещающие ему формы, то вдруг, будто рухнув разом, вновь погружает Аркадия Макаровича в хаос, в беспорядок мыслей, восприятий, оценок.
Каков же этот мир в романе Достоевского?
Социально-исторический диагноз, который поставил Достоевский современному ему буржуазно-феодальному обществу, и притом, как всегда, - поставил пропорционально будущему, пытаясь, а во многом и сумев разгадать будущие итоги его нынешнего состояния, этот диагноз был нелицеприятен и даже жесток, но и исторически справедлив. «Я убаюкивать не мастер», - отвечал Достоевский на обвинения в том, что он слишком-де сгущает краски. Каковы же, по Достоевскому, основные симптомы болезни общества? «Во всем идея разложения, ибо все врозь… Даже дети врозь… Общество химически разлагается», - записывает он в тетрадь мысли к роману «Подросток». Рост убийств и самоубийств. Распадение семей. Господствуют случайные семейства. Не семьи, но какие-то брачные сожительства. «Отцы пьют, матери пьют… Какое поколение может родиться от пьяниц?»