А. Э. Брэм
Жизнь животных
Том I, Млекопитающие
ПРЕДИСЛОВИЕ КОММЕНТАТОРОВ
БРЕМ (БРЭМ) (Brehm) Альфред Эдмунд (2. 02. 1829, Унтеррентендор, Саксен-Веймар- 11. 11. 1884, Германия) – немецкий зоолог, путешественник, просветитель, известен сейчас не столько своими блестящими работами по устройству зоопарков «нового типа» (в частности, именно он реорганизовал знаменитый Гамбурский зоопарк и Берлинский аквариум), не столько своими путешествиями (а проделал он их множество, в том числе побывал в Сибири и Туркестане), сколько своим капитальным трудом «Жизнь животных», вышедшим в 1863-69 гг. С тех пор этот многотомный труд, переведенный на многие языки, остается настольной книгой любителей природы.
Никому не придет в голову править, скажем, толковый словарь Даля, но с начала первого русского издания не менее популярная «Жизнь животных» на протяжении всей своей более чем вековой истории, подвергалась редакции, урезалась, исправлялась и дополнялась; по мере накопления новых сведений по биологии и зоологии, или просто в угоду издателям и составителям. В результате от аутентичной, бремовской «Жизни животных» мало что осталось. «Брем» превратился в «Брэнд».
В настоящем издании мы пошли на то, чтобы сохранить не только стилистику, но и фактологию «подлинного Брема» – взяв за основу один из первых его сокращенных переводов начала ХХ столетия под редакцией известного отечественного зоолога, профессора Никольским.
Тем не менее, читатель, открывший «подлинного Брема» должен помнить вот что:
ХХ век был для биологии революционным. Даже столь, казалось бы, традиционная ее отрасль, как описательная зоология, претерпела значительные изменения. Благодаря появлению и развитию молекулярной биологии и генетики пересмотру подверглась прежняя систематика, а этология – наука о поведении животных частично опровергла многие положения «старых» зоологов. В результате, труд Брема, созданный на заре развития современной биологии, сейчас можно рассматривать скорее, как литературный памятник, чем как пособие для изучения зоологии или источник справочного материала.
Во-первых, начнем с того, что Брем, проведший значительную часть своей жизни в экспедициях, все же не в состоянии был полностью полагаться на собственные изыскания – многие приведенные им данные основаны на рассказах и путевых заметках охотников и путешественников – особенно там, где это касается животных экзотических. В результате данные о размерах и весе многих видов (в особенности тропических хищников) часто завышены, порою в полтора раза (известная особенность «охотничьих рассказов»), а самим животным иногда приписываются странные поведенческие или анатомические особенности.
Во-вторых, в описаниях животных Брем, согласно традиции своего времени, уделяет внимание тому или иному виду не столько руководствуясь систематикой, сколько значимостью того или иного вида в культурном контексте. В результате о каких-то животных он говорит мимоходом, другим же уделяет непомерно большое внимание и приписывает незаурядные, порою совершенно неправдоподобные качества.
В третьих, в своем труде Брем придерживается опять же свойственного тому времени (и, как в последствии выяснилось, губительного) подхода – рассматривать то или иное животное с точки зрения его вреда или пользы (практической или эстетической). Приведенные им описания истребления представителей того или иного вида и, соответственно, реакции животных на появление человека с ружьем, являют собой просто перечень охотничьих подвигов, далеки от всякой зоологии и носят чисто прагматический характер (вплоть до рассуждений о вкусовых качествах того или иного животного). Сейчас такие «подвиги» охотников и путешественников воспринимаются нами как нелепые или даже жестокие.
Животные существуют на планете вовсе не для нашего удовольствия. Они являются составной частью сложнейшей системы – биосферы и изъятие из нее того или иного вида может быть губительным для других связанных с ним видов. Не говоря уже о том, что генетическое и биологическое разнообразие живого – залог стабильности системы, именуемой «планета Земля», а значит – и нашего с вами благополучия.
В четвертых, описания Брема страдают антропоморфизмом (склонностью приписывать животным те или иные чисто человеческие качества). Отсюда возникают такие, чисто эмоциональные, характеристики, как «глупый» или даже «тупой», «злобный», «упрямый», «трусливый», и т.д. Тем не менее, данные характеристики по отношению к тому или иному биологическому виду неприменимы – каждый из них уникален в своем роде и многие его свойства проявляются вовсе не во взаимоотношениях с человеком. Мало того, у животных со сложным поведением и высокоразвитой нервной системой, существует своя, уникальная индивидуальность и свои, чисто личностные особенности характера, так что обобщенный «психологический портрет» к ним сложно применить в принципе.
Многие данные, позволяющие судить о «характере» того или иного животного получены на основе наблюдений в неволе – в замкнутом, часто тесном помещении: клетке, вольере, где поведение животных (особенно с ярко выраженной территориальностью) резко меняется. Такое непонимание любителями зоологии, учеными и содержателями зоопарков основных законов поведения их подопечных часто приводило к фатальным последствиям, вплоть до гибели животного. Этология как наука возникла только в ХХ веке, и до сих пор развивается, так что многие положения Брема сейчас подвергаются пересмотру, а порой и вовсе опровергаются.
Разумеется, такой подход никто не поставит Брему в упрек – он просто стоял на позициях науки своего времени. Да и сейчас еще зоология (даже, казалось бы, в такой «стабильной» ее области, как систематика), постоянно развивается и подвергает пересмотру многие свои положения. Систематика, приведенная Бремом в своей «Жизни животных» с тех пор дополнялась и уточнялась – и продолжает уточняться по сей день. В результате многие виды получили другие латинские названия, стали причисляться к иным родам, подсемейства выделились в семейства и т.д. Наибольшая путаница образовалась в отрядах с многочисленными, часто сходными по многим признакам видами (например, как в случае с певчими птицами) – и путаница эта порой продолжается до сих пор, в результате чего разные систематики предлагают различную классификацию некоторых видов и по сей день. Поэтому следует помнить, что систематическое положение того или иного животного – вещь достаточно условная, и не удивляться, встречая столь заметные расхождения в нынешней и «старой» систематике.
А. Э. Брэм
Жизнь животных
Том II, Птицы
ПРЕДИСЛОВИЕ СОСТАВИТЕЛЕЙ К ТОМУ «ПТИЦЫ»
Птицы, пожалуй, самые распространенные животные, с которыми сталкивается современный человек. Неудивительно, если учесть, что по данным английского орнитолога Джеймса Фишера на нашей планете обитает более 100 млрд птиц, т.е. примерно в 25 раз больше, чем людей. Своеобразный облик, особенности выращивания потомства, окраска оперения и, главное, способность к полету, издревле привлекали к себе внимание исследователей. Яйцо птицы и ее зародыш были описаны еще Аристотелем (384-322 до н.э.), римские патриции обладали богатыми коллекциями живых экзотических птиц, Фридрих П Германский (1194-1250) написал трактат о соколиной охоте, да и сейчас наблюдение за птицами – увлечение многих миллионов людей.
Такое широкое распространение птиц можно объяснить их высокой экологической пластичностью, которая позволила им освоить практически все существующие среды обитания – от приполярных морей до экваториальной пустыни. Отчасти численность птиц поддерживается их высокой, по сравнению с пресмыкающимися, эффективностью размножения, способностью высиживать и выкармливать птенцов, что обеспечивает высокую выживаемость потомства. Вообще поведение птиц достаточно сложно, по сравнению с поведением низших позвоночных, и сравнимо разве что с поведением млекопитающих. Птицы характеризуются высокой подвижностью нервных процессов, легкостью образования условных рефлексов и зачатками рассудочной деятельности. Высокоразвитые органы чувств также помогают им полнее воспринимать окружающую среду. Специалисты по поведению птиц насчитывают свыше сотни элементов акустических и оптических сигналов, при помощи которых птицы общаются между собой. Благодаря этому возможны такие сложные формы поведения как стайные перелеты, совместные гнездовые колонии, выкармливание птенцов «супружескими» парами и т.д. Благодаря своему широкому распространению птицы вошли в жизнь человека, став для него элементом окружающей среды, объектом охоты, домашними животными и даже объектом эстетического наслаждения. Неудивительно, что зоолог и просветитель Брем уделил птицам особое внимание.
Трудности, с которыми сталкивается комментатор Брема уже упомянуты нами в общем предисловии. Все это относится и к тому «Птицы». Сюда следует отнести и неизбежную путаницу в систематике, которая со времен Брема и по сию пору не раз уточнялась и пересматривалась, и прагматизм Брема, идущий от механицизма, свойственного науке Х1Х века, и антропоморфизм, когда тому или иному виду приписываются чисто человеческие особенности характера. Тем не менее, в комментариях к этому тому следует учитывать и некоторые, специфические особенности и частности.
Некоторые палеонтологические данные, касающиеся эволюционного прошлого птиц, были известны уже во времена Брема (в частности, уже были описаны ископаемые останки археоптерикса), однако палеонтология как наука получила свое развитие только в ХХ веке. В связи с этим многие версии о возникновении этой систематической группы подверглись пересмотру. В частности, происхождение этой группы, вероятно, намного древнее, чем это полагали зоологи во времена Брема – что подтверждается некоторыми палеонтологическими находками. Археоптерикса же, которого во всех учебниках эволюции приводят как пример переходной формы между разными систематическими группами, следует, по последним данным, считать скорее, тупиковой ветвью эволюции, чем «настоящим» птичьим предком.
Вообще и в происхождении, и в особенностях биологии птиц до сих пор много невыясненных моментов – некоторые ученые даже считают птиц «оперенными динозаврами», сохранившими большинство особенностей строения своих загадочных предков. Следует также помнить, что знаменитые птеродактили и остальные летающие ящеры к нынешним птицам не имеют никакого отношения. Птицы произошли от бегающих рептилий археозавров и сохранили некоторые их черты – такими «живыми ископаемыми» по мнению некоторых ученых, являются в частности, страусы, не утратившие, как это считалось ранее способности к полету, а никогда ими не обладавшие. За бортом «Жизни животных» осталась и история ископаемых видов, таких, как рыбоядные ныряющие «первоптицы» ихтиорнисы и гесперорнисы, хищные бегающие формы – диатрима и фороракос, гигантские страусы моа, дожившие практически до наших дней. Мало того, палеонтология предоставляет нам все новые и новые находки – при строительстве аэропорта в городе Чарльстон (США) в пластах песчаника возрастом 30 миллионов лет найдены останки огромной морской птицы, родственной пеликанам и бакланам. Вес ее равнялся 40 килограммам, а размах крыльев составлял более 5,5 метра. Еще крупнее была ископаемая хищная птица аргентавис, жившая когда-то на территории Южной Америки, – ее размах крыльев был 6-8 метров, рост – 1,6 метра, а вес – до 80 килограмм! Предполагается, что она летала по принципу современного дельтаплана, используя восходящие потоки воздуха, а замечая жертву, обрушивалась на нее всей массой, оглушая ее и забивая насмерть крыльями и могучими лапами – ведь клюв у нее был довольно слабый.
Все эти данные интересны сами по себе, но они также помогают лучше понять существующую ныне иерархию и систематику в мире птиц.
С систематикой свои сложности – со времен Брема она не раз пересматривалась, причем некоторые виды птиц перемещали из семейства в семейство по несколько раз, в результате при сравнении систематики, которой пользовался Брем и современной систематики наблюдается определенная путаница. Мало того, сам Брем жаловался на головоломную систематику в царстве пернатых и на ученых, которые никак не в состоянии окончательно «определиться»! Так что приведенные здесь современные русские и латинские наименования иногда – лишь одни из нескольких возможных, систематика птиц до сих пор пересматривается и присутствует в нескольких равноправных версиях. Мы для комментариев использовали систематику, приведенную в современной отечественной «Жизни животных» (том «Птицы», составленный крупнейшими нашими специалистами) и в «Фауне мира», том Птицы (1991).
В издании 1902 года взятом нами для комментариев представлена не просто систематика старого образца, но и недостаточно твердо соблюдены принятые в современной научной литературе жесткие правила наименования таксономических групп. Поэтому в томе "Птицы" Брема мы встречаем в латинских названиях окончания не соответствующие рангу группы. Еще одна специфика систематики в томе "Птицы" Брема – обратный, по сравнению с ныне принятым порядок перечисления таксонов. Брем идет от наиболее молодых Эволюционно (высших) к более примитивным (древним), тогда как сейчас принято давать систематику следуя филогенезу таксонов.
Следует также учитывать, что многие данные Брема, касающиеся поведения птиц, просто неверны – и не по вине Брема, разумеется. Птицы – животные с ярко выраженным территориальным инстинктом, в клетках с ограниченной территорией ведут себя совсем иначе, чем в природе, проявляют заметно более выраженную агрессивность к противнику или сопернику (часто кончающуюся плачевно, поскольку противник не в состоянии убежать). Мало того, искусственное соединение в одной вольере птиц, никогда не встречающихся «лицом к лицу» в природных условиях, также может привести к искаженному поведению, результатом которого часто является трагедия. Нужно помнить, однако, что этология как наука развилась лишь в середине ХХ века, а до тех пор поведением животных занимались лишь зоологи-любители, что привело к субьективному, часто несправедливому подходу.
Наблюдения птиц в природе, как ни странно, получили развитие лишь с середины XIX века. До этого основное внимание уделялось рассказам охотников и обработке трофеев. В ХХ веке наблюдение за птицами приняло массовый характер и стало почти профессиональным увлечением миллионов людей, благодаря которым удалось узнать много нового о поведении птиц в природе. Естественно, развитие оптики во многом способствовало таким наблюдениям. Появление телескопических объективов, приборов ночного видения, видеосъемки продвинуло науку о поведении птиц далеко вперед. Один из новейших методов наблюдения за миграциями и передвижением птиц – телеметрия, наблюдения с воздуха, радиолокация. Не только не потерял своего значения, но и продолжает развиваться метод кольцевания, впервые примененный в 1740 году. Ныне существует несколько международных центров обработки данных, получаемых при кольцевании. В настоящее время только в США и Канаде более двух тысяч человек ежегодно кольцуют около 600 тысяч птиц. Число птиц, ежегодно кольцуемых во всем мире исчисляется миллионами.
БРЕМ (БРЭМ) (Brehm) Альфред Эдмунд (2. 02. 1829, Унтеррентендор, Саксен-Веймар-11. 11. 1884, Германия) - немецкий зоолог, путешественник, просветитель, известен сейчас не столько своими блестящими работами по устройству зоопарков «нового типа» (в частности, именно он реорганизовал знаменитый Гамбурский зоопарк и Берлинский аквариум), не столько своими путешествиями (а проделал он их множество, в том числе побывал в Сибири и Туркестане), сколько своим капитальным трудом «Жизнь животных», вышедшим в 1863-69 гг. С тех пор этот многотомный труд, переведенный на многие языки, остается настольной книгой любителей природы.
Никому не придет в голову править, скажем, толковый словарь Даля, но с начала первого русского издания не менее популярная «Жизнь животных» на протяжении всей своей более чем вековой истории, подвергалась редакции, урезалась, исправлялась и дополнялась; по мере накопления новых сведений по биологии и зоологии, или просто в угоду издателям и составителям. В результате от аутентичной, бремовской «Жизни животных» мало что осталось. «Брем» превратился в «Брэнд».
В настоящем издании мы пошли на то, чтобы сохранить не только стилистику, но и фактологию «подлинного Брема» - взяв за основу один из первых его сокращенных переводов начала XX столетия под редакцией известного отечественного зоолога, профессора Никольским.
Тем не менее, читатель, открывший «подлинного Брема» должен помнить вот что:
XX век был для биологии революционным. Даже столь, казалось бы, традиционная ее отрасль, как описательная зоология, претерпела значительные изменения. Благодаря появлению и развитию молекулярной биологии и генетики пересмотру подверглась прежняя систематика, а этология - наука о поведении животных частично опровергла многие положения «старых» зоологов. В результате, труд Брема, созданный на заре развития современной биологии, сейчас можно рассматривать скорее, как литературный памятник, чем как пособие для изучения зоологии или источник справочного материала.
Во-первых, начнем с того, что Брем, проведший значительную часть своей жизни в экспедициях, все же не в состоянии был полностью полагаться на собственные изыскания - многие приведенные им данные основаны на рассказах и путевых заметках охотников и путешественников - особенно там, где это касается животных экзотических. В результате данные о размерах и весе многих видов (в особенности тропических хищников) часто завышены, порою в полтора раза (известная особенность «охотничьих рассказов»), а самим животным иногда приписываются странные поведенческие или анатомические особенности.
Во-вторых, в описаниях животных Брем, согласно традиции своего времени, уделяет внимание тому или иному виду не столько руководствуясь систематикой, сколько значимостью того или иного вида в культурном контексте. В результате о каких-то животных он говорит мимоходом, другим же уделяет непомерно большое внимание и приписывает незаурядные, порою совершенно неправдоподобные качества.
В третьих, в своем труде Брем придерживается опять же свойственного тому времени (и, как в последствии выяснилось, губительного) подхода - рассматривать то или иное животное с точки зрения его вреда или пользы (практической или эстетической). Приведенные им описания истребления представителей того или иного вида и, соответственно, реакции животных на появление человека с ружьем, являют собой просто перечень охотничьих подвигов, далеки от всякой зоологии и носят чисто прагматический характер (вплоть до рассуждений о вкусовых качествах того или иного животного). Сейчас такие «подвиги» охотников и путешественников воспринимаются нами как нелепые или даже жестокие.
Животные существуют на планете вовсе не для нашего удовольствия. Они являются составной частью сложнейшей системы - биосферы и изъятие из нее того или иного вида может быть губительным для других связанных с ним видов. Не говоря уже о том, что генетическое и биологическое разнообразие живого - залог стабильности системы, именуемой «планета Земля», а значит - и нашего с вами благополучия.
В четвертых, описания Брема страдают антропоморфизмом (склонностью приписывать животным те или иные чисто человеческие качества). Отсюда возникают такие, чисто эмоциональные, характеристики, как «глупый» или даже «тупой», «злобный», «упрямый», «трусливый», и т. д. Тем не менее, данные характеристики по отношению к тому или иному биологическому виду неприменимы - каждый из них уникален в своем роде и многие его свойства проявляются вовсе не во взаимоотношениях с человеком. Мало того, у животных со сложным поведением и высокоразвитой нервной системой, существует своя, уникальная индивидуальность и свои, чисто личностные особенности характера, так что обобщенный «психологический портрет» к ним сложно применить в принципе.
Многие данные, позволяющие судить о «характере» того или иного животного получены на основе наблюдений в неволе - в замкнутом, часто тесном помещении: клетке, вольере, где поведение животных (особенно с ярко выраженной территориальностью) резко меняется. Такое непонимание любителями зоологии, учеными и содержателями зоопарков основных законов поведения их подопечных часто приводило к фатальным последствиям, вплоть до гибели животного. Этология как наука возникла только в XX веке, и до сих пор развивается, так что многие положения Брема сейчас подвергаются пересмотру, а порой и вовсе опровергаются.
Разумеется, такой подход никто не поставит Брему в упрек - он просто стоял на позициях науки своего времени. Да и сейчас еще зоология (даже, казалось бы, в такой «стабильной» ее области, как систематика), постоянно развивается и подвергает пересмотру многие свои положения. Систематика, приведенная Бремом в своей «Жизни животных» с тех пор дополнялась и уточнялась - и продолжает уточняться по сей день. В результате многие виды получили другие латинские названия, стали причисляться к иным родам, подсемейства выделились в семейства и т. д. Наибольшая путаница образовалась в отрядах с многочисленными, часто сходными по многим признакам видами (например, как в случае с певчими птицами) - и путаница эта порой продолжается до сих пор, в результате чего разные систематики предлагают различную классификацию некоторых видов и по сей день. Поэтому следует помнить, что систематическое положение того или иного животного - вещь достаточно условная, и не удивляться, встречая столь заметные расхождения в нынешней и «старой» систематике.
Однако, как ни странно, недостатки Брема - всего лишь продолжения его достоинств. Будь его «Жизнь животных» просто скучным описанием накопленных к тому времени сведений, она бы так и лежала мертвым грузом на полках библиотек. Ведь нельзя сказать, что зоологических трудов во времена Брема не было - в его «Жизни животных» можно найти ссылки на них. Брем представил не только наиболее полный на тот момент свод представителей животного мира - он создал первую научно-популярную энциклопедию животных, а такой жанр накладывает свои определенные требования.
Блестящий лектор и просветитель, Брем, благодаря своему литературному таланту создал удивительный, яркий и изменчивый портрет живой природы - именно субъективный, эмоциональный, чисто беллетристический подход позволил этой книге перейти в разряд бестселлеров, а описания животных при всей их «неправильности» прелестны и по-своему достоверны. «Жизнь животных» не столько справочник, сколько роман воспитания для юношества, со всей свойственной этому жанру дидактичностью и скрытым романтизмом. Так ее и следует воспринимать. А потому мы предлагаем насладиться «подлинным Бремом» с учетом современных поправок и дополнений - в сносках, чтобы не нарушать общую стилистику повествования.
Альфред Эдмунд Брэм
Жизнь животных
Млекопитающие
Предисловие
Предисловие комментаторов
БРЕМ (БРЭМ) (Brehm) Альфред Эдмунд (2. 02. 1829, Унтеррентендор, Саксен-Веймар-11. 11. 1884, Германия) - немецкий зоолог, путешественник, просветитель, известен сейчас не столько своими блестящими работами по устройству зоопарков «нового типа» (в частности, именно он реорганизовал знаменитый Гамбурский зоопарк и Берлинский аквариум), не столько своими путешествиями (а проделал он их множество, в том числе побывал в Сибири и Туркестане), сколько своим капитальным трудом «Жизнь животных», вышедшим в 1863-69 гг. С тех пор этот многотомный труд, переведенный на многие языки, остается настольной книгой любителей природы.
Никому не придет в голову править, скажем, толковый словарь Даля, но с начала первого русского издания не менее популярная «Жизнь животных» на протяжении всей своей более чем вековой истории, подвергалась редакции, урезалась, исправлялась и дополнялась; по мере накопления новых сведений по биологии и зоологии, или просто в угоду издателям и составителям. В результате от аутентичной, бремовской «Жизни животных» мало что осталось. «Брем» превратился в «Брэнд».
В настоящем издании мы пошли на то, чтобы сохранить не только стилистику, но и фактологию «подлинного Брема» - взяв за основу один из первых его сокращенных переводов начала XX столетия под редакцией известного отечественного зоолога, профессора Никольским.
Тем не менее, читатель, открывший «подлинного Брема» должен помнить вот что:
XX век был для биологии революционным. Даже столь, казалось бы, традиционная ее отрасль, как описательная зоология, претерпела значительные изменения. Благодаря появлению и развитию молекулярной биологии и генетики пересмотру подверглась прежняя систематика, а этология - наука о поведении животных частично опровергла многие положения «старых» зоологов. В результате, труд Брема, созданный на заре развития современной биологии, сейчас можно рассматривать скорее, как литературный памятник, чем как пособие для изучения зоологии или источник справочного материала.
Во-первых, начнем с того, что Брем, проведший значительную часть своей жизни в экспедициях, все же не в состоянии был полностью полагаться на собственные изыскания - многие приведенные им данные основаны на рассказах и путевых заметках охотников и путешественников - особенно там, где это касается животных экзотических. В результате данные о размерах и весе многих видов (в особенности тропических хищников) часто завышены, порою в полтора раза (известная особенность «охотничьих рассказов»), а самим животным иногда приписываются странные поведенческие или анатомические особенности.
Во-вторых, в описаниях животных Брем, согласно традиции своего времени, уделяет внимание тому или иному виду не столько руководствуясь систематикой, сколько значимостью того или иного вида в культурном контексте. В результате о каких-то животных он говорит мимоходом, другим же уделяет непомерно большое внимание и приписывает незаурядные, порою совершенно неправдоподобные качества.
В третьих, в своем труде Брем придерживается опять же свойственного тому времени (и, как в последствии выяснилось, губительного) подхода - рассматривать то или иное животное с точки зрения его вреда или пользы (практической или эстетической). Приведенные им описания истребления представителей того или иного вида и, соответственно, реакции животных на появление человека с ружьем, являют собой просто перечень охотничьих подвигов, далеки от всякой зоологии и носят чисто прагматический характер (вплоть до рассуждений о вкусовых качествах того или иного животного). Сейчас такие «подвиги» охотников и путешественников воспринимаются нами как нелепые или даже жестокие.
Животные существуют на планете вовсе не для нашего удовольствия. Они являются составной частью сложнейшей системы - биосферы и изъятие из нее того или иного вида может быть губительным для других связанных с ним видов. Не говоря уже о том, что генетическое и биологическое разнообразие живого - залог стабильности системы, именуемой «планета Земля», а значит - и нашего с вами благополучия.
В четвертых, описания Брема страдают антропоморфизмом (склонностью приписывать животным те или иные чисто человеческие качества). Отсюда возникают такие, чисто эмоциональные, характеристики, как «глупый» или даже «тупой», «злобный», «упрямый», «трусливый», и т. д. Тем не менее, данные характеристики по отношению к тому или иному биологическому виду неприменимы - каждый из них уникален в своем роде и многие его свойства проявляются вовсе не во взаимоотношениях с человеком. Мало того, у животных со сложным поведением и высокоразвитой нервной системой, существует своя, уникальная индивидуальность и свои, чисто личностные особенности характера, так что обобщенный «психологический портрет» к ним сложно применить в принципе.
Многие данные, позволяющие судить о «характере» того или иного животного получены на основе наблюдений в неволе - в замкнутом, часто тесном помещении: клетке, вольере, где поведение животных (особенно с ярко выраженной территориальностью) резко меняется. Такое непонимание любителями зоологии, учеными и содержателями зоопарков основных законов поведения их подопечных часто приводило к фатальным последствиям, вплоть до гибели животного. Этология как наука возникла только в XX веке, и до сих пор развивается, так что многие положения Брема сейчас подвергаются пересмотру, а порой и вовсе опровергаются.
Разумеется, такой подход никто не поставит Брему в упрек - он просто стоял на позициях науки своего времени. Да и сейчас еще зоология (даже, казалось бы, в такой «стабильной» ее области, как систематика), постоянно развивается и подвергает пересмотру многие свои положения. Систематика, приведенная Бремом в своей «Жизни животных» с тех пор дополнялась и уточнялась - и продолжает уточняться по сей день. В результате многие виды получили другие латинские названия, стали причисляться к иным родам, подсемейства выделились в семейства и т. д. Наибольшая путаница образовалась в отрядах с многочисленными, часто сходными по многим признакам видами (например, как в случае с певчими птицами) - и путаница эта порой продолжается до сих пор, в результате чего разные систематики предлагают различную классификацию некоторых видов и по сей день. Поэтому следует помнить, что систематическое положение того или иного животного - вещь достаточно условная, и не удивляться, встречая столь заметные расхождения в нынешней и «старой» систематике.
Однако, как ни странно, недостатки Брема - всего лишь продолжения его достоинств. Будь его «Жизнь животных» просто скучным описанием накопленных к тому времени сведений, она бы так и лежала мертвым грузом на полках библиотек. Ведь нельзя сказать, что зоологических трудов во времена Брема не было - в его «Жизни животных» можно найти ссылки на них. Брем представил не только наиболее полный на тот момент свод представителей животного мира - он создал первую научно-популярную энциклопедию животных, а такой жанр накладывает свои определенные требования.
Блестящий лектор и просветитель, Брем, благодаря своему литературному таланту создал удивительный, яркий и изменчивый портрет живой природы - именно субъективный, эмоциональный, чисто беллетристический подход позволил этой книге перейти в разряд бестселлеров, а описания животных при всей их «неправильности» прелестны и по-своему достоверны. «Жизнь животных» не столько справочник, сколько роман воспитания для юношества, со всей свойственной этому жанру дидактичностью и скрытым романтизмом. Так ее и следует воспринимать. А потому мы предлагаем насладиться «подлинным Бремом» с учетом современных поправок и дополнений - в сносках, чтобы не нарушать общую стилистику повествования.
Галина М.С. канд. биол. наук, журналист
Корнилова М.Б., зоолог, сотрудник кафедры биологической эволюции МГУ
Предисловие от составителей к тому «Млекопитающие»
Современный городской человек если и сталкивается с млекопитающими «лицом к лицу», то, как правило, либо с одомашненными видами, либо с теми, что сделали урбанистический ландшафт средой обитания. В первую очередь это кошки и собаки - давние спутники человека, затем, разумеется, мышевидные грызуны. В парках и садах можно встретить белок (правда, все реже), а в лесопарках - лосей. В городах млекопитающим отведена скромная роль, в отличие от сельской местности, где разнообразие домашних животных заметно выше. И все-таки, того, что можно назвать «дикой природой» современный человек из развитых стран практически не наблюдает - даже в зоопарках, где большей частью и происходит знакомство с животным миром, звери содержатся в условиях лишь отдаленно напоминающих естественные.
Еще в средние века ситуация была иной - по бескрайним степям России бегали огромные стаи дроф, табуны тарпанов, в лесах хозяйничали мощные туры, в реках изобиловал уникальный зверек выхухоль. На территории Европы высились могучие леса, в которых бродили зубры, моря бороздили стада китов, а отмелях острова Беринга нежились стеллеровы коровы. Даже во времена Брема (вторая половина Х1Х века) можно было наблюдать перемещения животных, достигающие воистину планетарного размаха - стаи американских странствующих голубей, на протяжение нескольких дней заслоняющие солнце; покрывающие прерии бесчисленные стада бизонов, в Африке по Калахари волнами перекатывались миграции антилоп-спрингбоков… На Тасмании еще можно было встретить редчайшее сумчатое хищное млекопитающее - сумчатого волка или тилацина;
В Рентендорфе в начале февраля 1829 года произошло событие, которое до сих пор помнит весь мир. В благочестивой семье пастора, увлекающегося орнитологией - Кристиана Брема, - родился сын, в будущем мировой авторитет и влюблённость всех детей на свете - Альфред Эдмунд Брем. Кому сегодня не известны результаты его зоологических наблюдений, кто не держал в руках знаменитую книгу "Жизнь животных"? Наверное, нет такого человека ни на одном из континентов.
Начало
В семье царили уважение и взаимопонимание, а любовь сына к отцу была практически беспредельной. Альфред Брем охотно вникал в увлечение отца, потому стал очень рано обосновывать свои наблюдения за животным миром. Они много путешествовали по краю, по стране, и гораздо ранее поступления в университет юноше удалось впервые много погулять по Африке, посетить Египет, Нубию, Восточный Судан.
Потому и далее Альфред Брем постоянно путешествовал, изучая фауну Норвегии, Испании, Абиссинии, Лапландии. Вся его жизнь была связана с животным миром. В 1863 году его назначили директором Зоологического сада в Гамбурге, а через четыре года Альфред Брем стал основателем знаменитого Берлинского аквариума.
Знаменитая книга
И всё это время он свои наблюдения накапливал, систематизировал, планомерно продвигаясь к цели, поставленной, наверное, ещё в детстве. Как же ему хотелось иметь такую книгу, где бы описывалась доступно - в рассказах, в очерках, с красивыми картинками - та самая почти параллельная реальность, такая непонятная, такая интересная!
Именно поэтому и решил написать Альфред Брем о жизни животных самостоятельно. Нужно, чтобы книга была понятной не только специалистам, но и любому постороннему человеку, а особенно была интересна детям. Он так много вынес из своих путешествий, что уже в 1863 году первый том самой знаменитой книги увидел свет. Она называлась "Иллюстрированная жизнь животных". И Альфред Брем был первопроходцем на этом пути.
Помощники
Первый том был издан в Гильдбургтаузене, и он сразу же стал библиографической редкостью. Труд был проделан поистине гигантский! Подробного описания видов животных в мире пока не существовало, первой появилась эта книга. Альфред Брем "Жизнь животных" смог издать благодаря помощникам - профессору Таушенбергу, который готовил статьи о насекомых и пауках, Оскару Шмидту, который разрабатывал материалы о низших животных. Иллюстрировали книгу два художника, здесь представлены их работы. Однако самую большую часть этого исключительно объёмного труда взял на себя сам Альфред Эдмунд Брем. Книги его продолжали выходить до 1869 года. Всего получилось шесть огромных томов.
Все любители пернатых имели настольную книгу "Птицы в неволе", которую целых четыре года, вплоть до 1876-го, составлял Альфред Брем. В "Жизни животных" птицы древесные (птицы лесные) были описаны им для того времени неимоверно подробно и исключительно достоверно. Однако автор оказался совершенно неугомонным, потому что счёл эти сведения недостаточными. И в 1879 году вышло второе издание этого труда - теперь уже в десяти томах, где автор переработал и дополнил почти все статьи. Книги его настолько были востребованы, что следующие экспедиции охотно спонсировали купцы и промышленники, даже русские. В 1877 году Альфред Брем жизнь животных изучал в путешествии по Западной Сибири и Восточному Туркестану.
Просветительство
К сожалению, эта поездка с научными целями, реализованными в таких крупных масштабах, оказалась последней. Следующие несколько лет он предпринимал только кратковременные путешествия. В том числе и в Северную Америку, где по большей части читал лекции о своих наблюдениях за флорой и фауной разных континентов. Не сосчитать университетов, которые присвоили Альфреду Брему разнообразные почётные звания, повсюду создавались научные общества, которые приглашали его к почётному членству, первые лица государств награждали Брема орденами. Однако об этом даже упоминать знаменитый натуралист не хотел, потому что был скромен и любой разговор быстро переводил на любимую тему исследования живой природы.
Он мог сколь угодно долго рассказывать о животных, которых видел, исследовал, приручил, об их повадках, об их отношении к человеку. Говорил он с исключительным красноречием, демонстрируя незаурядный ум, тонкие манеры, великолепное чувство юмора, а потому повсеместно и незамедлительно становился любимцем общества. Особенной любовью он пользовался у студенчества: молодёжь его обожала за интереснейшие лекции, за остроумие и весёлый нрав. Даже внешне профессор Альфред Брем был прекрасен: длинные волосы ложились истинно львиной гривой, настолько же гордая и прямая была у него осанка, а глаза - весёлые, лучистые и небесно-голубые...
Жизнь Альфреда Брема
На самом деле совсем не всё и далеко не всегда складывалось у профессора хорошо в жизни. Радость, признание - да, не отнять. Но параллельно и скорби настолько же великие. В 1877-м умерла его горячо любимая мать, через год - единственная и самая лучшая в мире жена, спутница неутомимая во всех экспедициях. И последняя капля горя - его любимейший младший сын умер во время вояжа по Северной Америке.
В одной из экспедиций Альфред Брем простыл, после этого погрузился в огромные труды, в которых пытался утопить горе, и всё это совсем расстроило его здоровье. В ноябре 1884-го болезнь почек увела из этого мира самого знаменитого натуралиста. Уже после его смерти профессор Пехуэль-Леше выпустил третье издание "Жизни животных", ещё раз дополненное и переработанное с помощью записок, накопленных Бремом в последних поездках.
Писатель
Почему же его книги настолько полюбились читателям? Они были новаторскими в самом полном смысле этого слова. В них строгая научность описаний дополнялась такими деталями, какие сухая наука считает излишними, но читатель всюду ими наслаждается.
В книге Альфреда Брема "Жизнь животных" каждый паучок имеет свои повадки и способности, читатель видит его "семейную" и "общественную" жизнь, удивляется его ежедневному меню, отношениям между собратьями и влиянию на жизнь человека. Именно из-за этого абсолютно живого, находящегося в постоянном движении характера каждого персонажа и поставил читатель книги Брема в разряд самых интересных и самых любимых.
В России
"Иллюстрированная жизнь животных" вышла в России почти сразу после издания в Германии. Шесть томов были полностью переведены и выпускались в редакции Ковалевского с 1866 по 1876 год. Второе издание в России было снято с третьего германского (редакция Сент-Илера), и эти десять томов разошлись ещё "тёпленькими" после печатной машины, поэтому сразу же началось издание второго дополнительного тиража в 1894 году.
Причём печаталось оно параллельно с очередным германским, откуда каждый лист незамедлительно доставлялся в Россию. Текст только переводился, а дополнительной переработки, которая соотносилась бы с русской фауной, сделано не было. Впоследствии было изучено и классифицировано то, что не успел классифицировать Альфред Брем в "Жизни животных". Птицы (журавлиные особенно) - лицо России, примерно так же, как и её берёзки. Многие статьи явно требовали дополнений, хотя и у Брема всё это было изложено наиболее полно по тем верменам.
Как воспитывать детей
В немногих областных библиотеках и сегодня как зеницу ока берегут чудом сохранившиеся все десять томов этого красочного издания. В России публика сразу же очень заинтересовалась автором замечательного исследования, а потому в некоторых журналах Брему были посвящены статьи, из которых любознательные узнали, что их любимый автор родился неподалёку от Веймара, а его отец был достаточно известным орнитологом, который переписывался с самыми видными учёными не только Германии, но и Франции, и Англии.
В каждой достаточно обеспеченной семье, где детей учили читать, обязательно были книги Альфреда Брема. Эти иллюстрации и сопутствующая информация пробуждали любопытство к знаниям, дети просто обожали исследовать окружающий мир, совершая, так же как их любимый автор, всё более и более далёкие прогулки и походы по окрестным полям и лесам, изучая всё живое, что только встречалось на их пути. Они различали птиц уже не только по голосу и окрасу, знали, как те или иные пернатые гнездятся. Именно Брем мог вдохновить на рассказы Пришвина или Бианки.
Трудный выбор
Конечно, не каждый из поместных детей России становился натуралистом после увлечения книгами Брема. Да и сам автор не сразу выбрал свою стезю, ведь поступил же он после гимназии учиться на архитектора. Однако судьбу не обманешь! Через год один из друзей семьи пригласил студиозуса составить ему компанию на лето в путешествии по Чёрному континенту, тогда ещё почти неизученному. Вернулся Брем оттуда только через три года, когда все страсти по архитектуре у него в душе смолкли. Разве можно было не преодолеть на гребной лодочке самую длинную реку Земли - Нил? Разве можно было прекратить организацию зверинца в Хартруме, приручать диких зверей? А потом перенести тропическую лихорадку...
Будучи в Африке, разве можно вот это взять и бросить, чтобы вернуться к архитектуре? Вся экспедиция уже давным-давно была в Европе, а Альфред Брем - всё ещё в Африке. Он не мог оставить исследования на половине, а потому уговорил старшего брата Оскара, и они отправились в места абсолютно неизведанные, туда, где нога европейца никогда не ступала. Оскар нашёл младшего брата сильно изменившимся: он болтал по-арабски, носил местную одежду, и аборигены называли его Халилом-Эфенди. Так они путешествовали два года. А потом случилось первое настоящее горе в жизни Альфреда - его брат Оскар утонул.
След
Брем, конечно, экспедиции не прекратил, хотя долгое время горе его буквально съедало. Научные материалы были собраны огромные. Коллекция чучел малоизвестных животных и птиц была столь внушительна, что учёный долго искал деньги, чтобы переправить всё это в Европу. И ещё - зверинец, где были не только птицы, но и живые крокодилы, львы, разнообразные обезьяны. Когда деньги на переезд нашлись, Брем подарил всё это городу Вене, где на некоторое время поселился. Животные были переданы зоопарку, а коллекции чучел, гербарии, энтомологические коллекции - университету.
И так заканчивалось каждое его путешествие. Но самый главный, самый значительный итог - это, конечно же, книги, написанные по горячим следам, насыщенные самыми живыми наблюдениями. Это "Жизнь на севере и юге", "Лесные животные", "От полюса к экватору", "Путешествие в Габеш", "Лесные (древесные) птицы" и многие другие. А сколько статей в научно-популярных журналах! Именно поэтому Альфред Брем навсегда останется тем человеком, который открыл людям всю красоту окружающего мира, всё его разнообразие. Но не писал Альфред Брем "Жизнь растений". Это, конечно, неплохой справочник получился, однако имя на его на обложке - всего лишь пиар, спекуляция на исследованиях великого учёного и замечательного писателя.