Многострадальный комплекс общежитий Института красной профессуры (Большая Пироговская ул., 51) -- дважды сменивший хозяев, попавший под снос, взятый под охрану, по-прежнему разрушающийся, очередная воронья слободка в центре Москвы.
"Институт Красной Профессуры (ИКП) был организован в 1921 г. в Москве, на основании декрета Совнаркома РСФСР от 11/II 1921, подписанного В.И. Лениным. Декретом СНК на ИКП возлагалась задача обеспечить подготовку "красной профессуры для преподавания в высших школах республики теоретической экономии, исторического материализма, развития общественных форм, новейшей истории и советского строительства"... С 1922 года были организованы экномическое, историческое и философское отделения; с 1924 -- правовое, с 1926 -- историко-партийное отделения. Наборы 1921--1929 гг. давали в ИКП ежегодно от 75 до 140 человек, в большинстве людей с высшим образованием... Курс обучения трехгодичный. По окончании ИКП слушатели сдают государственные экзамены" (БСЭ, 1-е издание).
На взлете ИКП, в 1927-м принимается решение о постройке общежития для слушателей учебного заведения: в 1928-м стройка начата, а первые заселения проходят в 1932-м, по мере готовности корпусов. До этого времени студенты проживали по всей Москве, в том числе и в зданиях Страстного монастыря. Стоит, кстати, упомянуть, что набор на первый курс исчислялся сотнями студентов, а выпускались -- десятки: сказывались низкий уровень подготовки, неумение систематически работать, да и просто столичная жизнь засасывала вчерашних провинциалов -- рабочих и военных выдвиженцев.
Около 1932 года: первый (по современной нумерации) корпус еще в лесах.
Наконец, готово.
Фрагмент мемуаров Эдуарда Розенталя "Отец" (о Михаиле Розентале, http://www.vestnik.com/issues/2003/1015/win/rozental.htm) о жизни в общежитии в начале 30-х годов: "Отец... был принят на учебу в Институт красной профессуры. Несмотря на то, что имел за душой всего четыре класса приходской школы. Правда, он запасся ходатайством с этих самых одесских курсов политпросвета и путевкой от заводского комитета. В то время он работал токарем на сахарном заводе, где, кстати, и познакомился с мамой, работавшей там же, в лаборатории. Помог и солидный стаж пребывания в партии, отец был принят в нее в 1925 году, в девятнадцатилетнем возрасте, по ленинскому призыву.
В 1930 году переехали в Москву и мы с мамой. Поселились все в доме на Большой Пироговской улице в общежитии института. Сначала нас было трое, но вскоре с Украины, где разразился голод, приехала няня Маруся, которая была, по существу, членом семьи. Ютились в восьмиметровой комнатушке на последнем, шестом этаже. Но с изумительным видом на Новодевичий монастырь...
У малышей в детском саду, который находился в нашем же доме, была своя жизнь. Больше всего у нас, мальчишек, ценилась сила, нашими героями были Ворошилов, Чапаев, Буденный, и мы устраивали настоящие турнирные бои за право называться самыми сильными. Стычки, как мы именовали эти бои, проводились по всем правилам: до первых слез или до первой крови. Лежачего не били. Славу силачей в своей возрастной группе я разделял по очереди с моим дружком Владькой Бойко. Эта боевая практика мне впоследствии очень пригодилась. В четвертом классе школы один тип обозвал меня евреем, не жидом, правда, но явно обозвал, да еще при девочке, которая нам обоим нравилась. Я набил ему морду без всяких правил, и проблем с еврейским вопросом у меня ни в школе, ни в военно-морском училище не возникало.
Еще мы гордились своей бедностью, которую ассоциировали с революционностью и справедливостью. Как-то у нас с Владькой даже дошло до драки, когда каждый пытался доказать кулаками, что его отец беднее. Впрочем, тут мы следовали примеру взрослых, которые меняли свои неплохо звучавшие фамилии на уничижительные: Горький, Бедный, Незаможный и тому подобные. Уже позже, в писательском пионерском лагере, я познакомился с сыном поэта Михаила Голодного, которого отец назвал Цезарем! Вероятно, революционный пыл у творческой интеллигенции начал остывать...
В нашем коридоре было девятнадцать квартир, общая кухня, помещение для стирки и умывальники с туалетами. И вот наш веселый, дружный коридор начал постепенно пустеть. А из разговоров на кухне я услышал, что люди, которых часто встречал и хорошо знал в лицо, оказались этими самыми врагами <народа>. И среди них даже наш сосед, немецкий коммунист Ганс Вейс, который дарил мне конфеты... Мама говорила, что происходит какая-то страшная ошибка, что она никогда не поверит, будто Вейс шпион, или что такой-то и такой-то, она назвала еще несколько знакомых мне фамилий, враги народа: «мы же их знаем, как облупленных». Отец соглашался, однако время от времени повторял, как бы оправдывая происходящее: "Но ты видишь, меня ведь не берут". На что мама сердилась: "Ты посмотри, в нашем коридоре из девятнадцати семей не тронули пока только одиннадцать, а ведь в доме еще сорок семь таких коридоров, и везде происходит одно и то же. Откуда столько врагов вдруг появилось? Если так будет продолжаться дальше, то и тебя, и нас всех это не минет"...
Эту семью минуло -- не минуло другие: по мнению Авторханова, соотношение между количеством репрессированных и оставшихся на свободе студентов и сотрудников ИКП было пятьдесят на пятьдесят. А на сайте расстрельного полигона "Коммунарка" и вовсе сказано: "У нас лежит все руководство ИКП"...
В 1930-1932 году Институт дробят на несколько самостоятельных учебных заведений, а с 1 января 1938 года и вовсе закрывают (решение о закрытии, кстати, принимают задним числом, 7 января 1938 года). Имущество Института стремительно, зачастую задним числом, передается на баланс ЦК ВКП(б), общежитие же отходит к Военно-Политической Академии. Проживающим в общежитии предлагается получить месячную стипендию и "подъемные" для того, чтобы вернуться домой. В общежитие заселяются будущие комиссары: на освоение новых территорий им тоже дается месяц.
Уже слегка обтерхано: тяжко дешевому бетону в нашем климате:
Вот как описывает реалии военного общежития Сергей Аршинов в очерке "Цыганское посольство":
"Когда я был помощником начальника политотдела дивизии атомных подводных лодок по комсомольской работе, один из моих товарищей, поступив в Военно-Политическую Академию, приехал рассчитываться и забирать свою семью. Начальник политотдела, прощаясь с ним, поинтересовался, дали ли ему там жилье. Услышав, что ему дали комнату в общежитии "на Пироговке", начальник политотдела, уже давно прошедший академический этап своей жизни, воскликнул:
А-а, Цыганское посольство!
Я никак не мог понять этого выражения, и лишь потом, через несколько лет, сам оказавшись там, я, наконец, осознал его смысл. Это общежитие было построено в начале двадцатых годов для слушателей и преподавателей (а в последствии и адъюнктов) Института Красной Профессуры, как в ту пору называлась Академия. Располагалось оно, да и по сей день располагается, недалеко от Новодевичьего монастыря, напротив Первого Медицинского института на Большой Пироговской улице, в связи с чем и получило ласковое прозвище «Пироговка».
Здание состоит из шести пяти- или шестиэтажных корпусов, расположенных то ли елочкой, то ли уступом, -- они в шахматном порядке торцом к Большой Пироговской отходят в разные стороны от центральной оси, которой являются переходные галереи, соединяющие эти корпуса по "внутренним", т. е. обращенным к этой оси, торцам. Под переходными галереями расположены арки для прохода и проезда во внутренние дворы. На каждом этаже находится по десять-двенадцать секций, в каждой из которых имеется маленькая – два-два с половиной квадратных метра -- прихожая и две комнатки, -- двенадцати и пятнадцати квадратных метров. Семье каждого слушателя давали по одной такой комнатке: с одним ребенком -- двенадцатиметровую, с двумя детьми -- пятнадцати. Слушателю выпускного, третьего курса с двумя детьми могли апартаменты и расширить, предоставив целиком секцию! На весь этаж имелась одна кухня с четырьмя четырехконфорочными газовыми плитами, парой раковин и рабочим столом для каждой хозяйки, мужская ванная и туалет на пару кабинок, женская (она же детская) ванная и туалет и мужская туалетная комната штук на восемь-десять раковин. Такая роскошь для мужчин объяснялась очень просто: все они поднимались, умывались, собирались и уходили в Академию в одно время, и если бы на всех был один умывальник, то очередь туда занимать приходилось бы с вечера.
Коридор корпуса. Крайняя правая дверь -- в кухню, крайняя левая -- в ванную.
Окошечко кухни снаружи:
Окошечко "умывальной" (ванн изначально не было)
Сквозной проход вдоль всего комплекса перекрыт и заселен:
Поближе. Судя по сброшенной перед порогом обуви и голосам из-за двери, там обитает полный интернационал.
Главным спонсором строительства этого здания, как гласит имеющая хождение среди слушателей легенда, был Алексей Максимович Горький. Когда здание построили, его в составе принимающей комиссии пригласили на открытие. Он долго ходил по этажам, по своему обыкновению несколько сутулясь и при этом как-то согнувшись и наклонившись вперед и держа в закинутых за спину руках свою традиционную шляпу, заглядывал практически в каждое помещение, при этом как-то "поцокивая" языком и качая головой. Наконец, кто-то из строителей не выдержал и спросил:
Ну, как, Алексей Максимович?
Он остановился все в той же согнутой позе, повернул к спрашивающему голову, несколько секунд подумал и с растяжкой, ударением и характерным проговариванием каждой буквы "О" изрек:
Хоро-о-шую конюшню для комиссаров построили!"
Простим автору неточности -- и количество корпусов равно восьми, и ИКП с ВПА рядом не лежал, и этажность, знаете ли, другая -- в описании "комиссарской конюшни" он прав, только что переходы между корпусами заколочены наглухо и, насколько можно понять, тоже заселены. В остальном все так же, как было и в тридцатые: новый быт нашему обывателю недоступен.
В холле одного из этажей нам встретилась пара мужиков откровенно восточного вида. Барана они, конечно, не резали, но еду какую-то прямо в подъезде готовили. Фотографировать их мы не рискнули, сосредоточились на пустых холлах: вот тут вентилятор, а рядом -- какой-то околовоенный ящик:
Лестница. Так и не нашла фотографию Родченко с этой же лестницей, а ведь была же.
Окошко.
Следы времени. Архитекторы-конструктивисты проблемами бытового обслуживания проектируемых зданий не особо беспокоились, легко могли позабыть и про форточки, и про отопление холлов. Вот и появлялись на свет монстры:
А эти радиаторы родом из 70-х:
Бетон 20-х, доска 30-х, паркет 50-х, есть еще линолеум, но в кадр не попал. Не убрано -- всегда.
Вообще, конечно, несовершенство вентиляции и отопления губит эти здания похлеще нерадивых жильцов. В общежитии стоит характерный запах плесени, стены снаружи наглядно показывают, что же происходит с домом.
Справедливости ради надо заметить, что один из восьми подъездов вроде как отремонтирован, во всяком случае, свежепокрашен. Но очередной слой краски на общее состояние постройки вряд ли повлияет. Увы.
Скандальные подробности расселения общежития можно посмотреть на сайте http://pirogovka.clan.su -- никто не расскажет лучше, нежели сами участники процесса. Что характерно, в качестве заставки на сайте использована не архивная фотография, а картинка с проектом застройки этого участка, разработанного архитекторами Ходневым, Шутиковым, Хайретдиновым и Пластининой из "Арх Проект-2" по заказу Интеко в 2005-2006 годах.
Сдается мне, что этому проекту не суждено осуществиться.
Несмотря на некачественные материалы и откровенную халтуру при постройке, отсутствие внимательных хозяев, "пожар по-батурински" 2008-го года, бесконечные судебные разбирательства и скандалы, "левых" заселенцев с ближайшего рынка, воронья слободка -- памятник конструктивизма -- стоит и, видимо, будет стоять и дальше.
Все новые фото sever_yuga , коммуникационные навыки -- мои))
Шестиэтажные корпуса, стоящие по Большой Пироговской улице, сразу обращают на себя внимание прохожих. Восемь зданий, построенных в шахматном порядке, и соединенных между собой галереями, появились в 1932 году. Они были построены для института Красной профессуры, и в них были размещены общежития и квартиры сотрудников института. Авторами проекта были архитекторы Д. Осипов и А.Рухлядев.
Институт Красной Профессуры был учрежден в 1921 г. как высшее учебное заведение, готовившее преподавателей общественных наук, а также работников партийных и государственных органов власти.
В 1920-х институт занимал территорию Страстного монастыря в Москве. Учениками были жители провинции, вчерашние рабочие и участники гражданской войны. Институт готовил экономистов, философов, историков, правоведов и естественников. Студенты жили в самом монастыре, а также в случайных домах в городе. До конца курса доучивались немногие, слишком скудное давалось базовое образование, но желающих все равно было много. В конце 1920-х встал вопрос о необходимости строительства общежития для учащихся института и его сотрудников.
Корпуса строились по очереди и, по мере готовности, заселялись жильцами. На каждом этаже из большого коридора вели двери в так называемые секции. В секции - по две комнаты и прихожая. Одной семье полагалась одна комната. Слушателям третьего, выпускного курса могли предоставить целую секцию, если в семье имелось двое детей.
Между корпусами были оборудованы уютные дворики, вход в которые осуществлялся через арки под переходными галереями.
На первом этаже здания размещался детский сад. Кухни - общие на коридор, в котором располагалось до 19 квартир-секций. Отдельное помещение для стирки и умывальники с туалетами, тоже общие. Преимущества были у мужчин, их ванная и туалетная комната оборудовали большим количеством раковин, это объяснялось тем, что все мужчины вставали в одно и то же время и так же должны были ехать на занятия.
Как только не назывался этот маленький студенческий городок! И ласково «Пироговка», и «Цыганское посольство».
Среди жильцов ходила легенда, что деньги на строительство дал . Не все, конечно, а только часть. Придя принимать готовое здание, он долго ходил по этажам, заглядывал в комнатки. «Хорошую конюшню для комиссаров построили», - наконец изрек писатель.
Парадоксальным образом, время заселения в общежитие совпадает со временем расформирования института. Сначала его делят на несколько самостоятельных учебных заведений, затем объединяют с Университетом им.Я.Свердлова.
Многие профессора и студенты были репрессированы в середине 1930-х, а в 1938 г. институт Красной Профессуры закрылся, и общежитие перешло к Военно-Политической Академии.
Слушатели Академии также въезжали в корпуса с семьями, дети шли в детский сад.
Комплекс зданий – прекрасный пример конструктивизма 1920-х гг. Корпуса оформлены рядами «косых» окон, цилиндрическими выступами и скругленными балконами – интересными элементами этого редкого для Москвы архитектурного стиля.
Комплекс зданий по улице Большая Пироговская, 51, состоящий из 8 корпусов, построенных в стиле конструктивизма, возвели на этом месте в период с 1929 по 1932 годы как общежитие для московского Института красной профессуры, находившегося в ведении ЦК КПСС и являвшегося высшим учебным заведением.
Студенческий городок проектировали архитекторы Алексей Михайлович Рухлядев и Дмитрий Петрович Осипов.
Стоит отметить, что в тот временной период в городе Москве шло бурное строительство общежитий, а также нового жилья для учащейся молодежи и рабочих. Именно конструктивистский стиль, с присущими ему утилитарностью и функционализмом, был наиболее востребован и находился на пике своей популярности.
Помимо архитектурной составляющей, особый интерес вызывает и общая планировка комплекса студенческих общежитий: восемь шестиэтажных зданий, построенных по одному проекту, расставлены по территории городка в шахматном порядке и соединены между собой галереей-проходом. Таким образом, строения с четными номерами выходят своей торцевой частью на Большую Пироговскую, 51, а нечетные – на параллельно расположенную Малую Пироговскую улицу.
Такая необычная планировка сразу же получила свое оригинальное название – «дом-пила».
Есть доказательства того, что одним из инициаторов строительства, оказавшим даже финансовую поддержку, стал ни кто иной, как Максим Горький. Ну а дальше – легенда, которая повествует о том, что при инспектировании построенных зданий у писателя спросили мнение о увиденном, на что он, якобы, ответил: «Да, хорошую конюшню для комиссаров отгрохали!».
Строительство комплекса общежитий для Института красной профессуры еще не было завершено, как учебное заведение реформировали, а здание передали министерству обороны для заселения сюда семей курсантов и младших преподавателей московских военных училищ.
Каждой «ячейке общества» выделяли всего лишь по одной комнате, правда, у тех, у кого был один ребенок, получали 12-метровую, а с двумя детьми могли выделить и с площадью 15 кв.м. В качестве исключения, на старшем курсе «семейники» с детьми заселялись в секции, состоящие из 2 комнат с небольшим коридорчиком.
Исходя из проживающего здесь контингента, ротация жильцов, особенно в весенне-летний период, была просто сумасшедшей: одни курсанты, закончив обучение, выезжали, другие – поступившие – въезжали. За баульно-чемоданное царствие окрестные жители назвали городок «цыганским посольством».
В настоящее время комплекс зданий все так же принадлежит Министерству обороны.
Большая Пироговская улица (бывшая Большая Царицынская) начинается почти от Садового кольца как продолжение Зубовской улицы и завершается у стен Новодевичьего монастыря. Вся чётная сторона Большой Пироговской занята историческими и современными корпусами медицинских учреждений, а по нечётной особняки XIX века чередуются с классикой индустриальной архитектуры и массивными сталинками.
Если начинать прогулку с конца улицы, со стороны монастыря, то добираться до Большой Пироговской удобнее пешком от станции метро "Спортивная". Возле жилого дома № 53, построенного в середине 1950-х годов, установлена скульптурная композиция «Миру - мир» (скульптор С.Савицкий, 1957 г.) Африканец и китаец, почти как атланты, шествуют с земным шаром на вытянутых руках, а возглавляет процессию женщина славянской внешности. Есть предположения, что изначально в этой компании был и южноамериканец в сомбреро, но эта версия ничем не подтверждается. В начале 1990-х годов, вероятно, на волне бесконтрольного демонтажа советских памятников женская фигура была похищена вандалами.
1965-1966 гг.: https://pastvu.com/p/107210 Фото: К.Пастухов
Строительство дома № 53. Вид с Малой Пироговской. 1954-1955 гг.: https://pastvu.com/p/68402 Фото: Василий Ильич Милютин
На первом этаже находился кинотеатр "Спорт", чьё помещение на рубеже 1980-1990-х занял Театр музыки и поэзии Елены Камбуровой.
Самый проблемный квартал Пироговки - комплекс общежитий Института Красной профессуры, Большая Пироговская, № 51. Собственно институт был открыт в Страстном монастыре в 1921 году как кузница кадров советской гуманитарной науки, где изучали экономическую теорию Маркса, философию, историю революций и рабочих движений, литературу и право. Слушатели института издавали большое количество книг, статей, участвовали в научных дискуссиях и конференциях, вели агитационно-пропагандистскую работу в партшколах и на предприятиях. С докладами в институте выступали Сталин, Троцкий, Зиновьев, Каганович, Калинин, а среди выпускников оказались будущие влиятельные политики, включая такую одиозную персону, как Михаил Суслов. Первые студенты проживали на территории монастыря, а к 1931 году на Большой Пироговской возвели комплекс из восьми корпусов, соединенных между собой галереями.
Строительство городка в стиле конструктивизма началось в 1925 году по проекту архитекторов Дмитрия Осипова и Алексея Рухлядева. По их замыслу жилое пространство делилось на секции, состоящие из прихожей и двух комнат (12 и 15 квадратных метров). На коридор приходилось до 19 таких секций, а кухня с четырьмя газовыми плитами, умывальник и туалет были общими (арифметика почти по Высоцкому "на 38 комнаток всего одна уборная"). На первом этаже здания размещался детский сад.
1928-1935 гг.: https://pastvu.com/p/93510 Вид со стороны Малой Пироговской улицы
1928-1932 гг.: https://pastvu.com/p/93541 Вид со стороны Большой Пироговской улицы
В 1938 году Институт Красной профессуры закрылся (вместо него возникла другая структура - Высшая школа марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б), а общежития передали в ведение Военно-Политической Академии. Корпуса располагались в шахматном порядке, напоминая на плане зубья пилы, так его и прозвали - "дом-пила". Ещё городок сравнивали с цыганским табором, действительно, за все годы здесь сменилось немало постояльцев - курсантов академии.
Последний капитальный ремонт был произведён в 1974 году, общежития обветшали, и сейчас внутри и снаружи выглядят печально. Говорят, что здания по-прежнему числятся за Министерством обороны, хотя ни одного военного в форме встретить не довелось. Скорее, контингент проживающих вполне традиционный для такого ветхого жилья - гастарбайтеры, которые привыкли на всём экономить и которых не смущают бытовые неудобства. Общежития Института Красной профессуры не являются памятником архитектуры, не имеют охранного статуса и, вероятно, будут снесены.
Дом 37/43 был построен до войны, в 1935-1938 годах
В доме № 35 (особняк купцов Решетниковых) в 1927-1934 годах жил литератор Михаил Булгаков, писавший здесь "Бег", "Театральный роман", "Мастера и Маргариту" и другие произведения. По легенде, в доме находилась молельня Григория Распутина. В 1961 году двух-трёхэтажное здание было надстроено до шести этажей и приобрело нынешний вид. Ну а в квартире Булгакова обосновалась районная коммунальная служба.
Соседний корпус выглядит более аутентично 1920-м годам и этот дом иногда ошибочно принимают за булгаковский.
В рамках реформы Витте по винной монополии в разных российских городах стали строить Казенные винные склады: индивидуальные производители были обязаны сдавать свою алкогольную продукцию на эти склады. Казенный винный склад № 3 на Девичьем поле (архитектор Александр Иванович Рооп) был построен в 1899-1901 годах. Все здания выполнены из красного кирпича, с арочными окнами, псевдобашенками и другими стилизованными фигурами. Комплекс из четырех зданий был обнесен кирпичным забором, выполненным в едином стиле со зданиями.
В 1920 году корпуса винных складов были реконструированы и заняты заводом «Электросвет» имени П.Н.Яблочкова. Здесь выпускались различные электротехнические изделия для промышленности и предметы широкого потребления - светильники, люстры, бра, фотоосветители и другие изделия. Заводская продукция использовалась при оборудовании московского метрополитена, устройстве освещения помещений Кремля и подсветки звезд на кремлевских башнях. В 1973 году завод сменил название на «Электролуч», а в 2006 году производство было свёрнуто и выведено из Москвы. Бывшие заводские корпуса реконструировали под бизнес-центр, сохранив исторический облик фасадов. http://electroluch.ru/company/history/
Казённый винный склад № 3 на Девичьем поле. 1901-1910 гг.: https://pastvu.com/p/15373
Завод «Электролуч». 1987-1989 гг.: https://pastvu.com/p/108981 Фото: И.Нагайцев
1950-1960 гг.: https://pastvu.com/p/16787
Здание Наркомстроя (Народного Комиссариата по строительству) было возведено в 1939 по проекту архитектора И.Голосова, но более известно принадлежностью к военному ведомству - до 1998 года здесь находился Главный штаб ВВС.
В 1885 году на Девичьем поле было выделено более 18 гектаров земли под строительство новых университетских клиник медицинского факультета Московского Императорского университета. Инициатором выступил знаменитый хирург Николай Склифосовский, а архитектором - Константин Быковский. Средства на строительство вложили городские власти и частные благотворители - так появились именные Морозовская, Хлудовская, Шелапутинская, Базановская больницы. Было построено 13 зданий, в которых разместилось 15 клинических учреждений на 710 коек и 9 учебно-научных институтов. В 1930 году была проведена реорганизация подготовки врачебных кадров. Медицинский факультет преобразовали в самостоятельный вуз, который получил название 1-й Московский медицинский институт (современное название - Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М.Сеченова). Имя выдающегося русского физиолога Ивана Сеченова было присвоено вузу в 1955 году. http://um.mos.ru/places/16922/
Храм в честь Преподобного Димитрия Прилуцкого был сооружен на средства московского купца Дмитрия Сторожева на участке института Патологоанатомии при Императорском Московском университете. Своим даром он хотел "дать возможность бедным людям отпевать умерших при Университетских клиниках родственников по совершении литургии, не назначая за это никакой определенной платы". Храм был освящён в 1903 году. В советское время в нём находилась типография, затем лаборатория, кислородная станция, склад белья. В 1990-е годы храм возвращён верующим. http://um.mos.ru/houses/tserkov_dimitriya_prilutskogo/
Здание Патологоанатомического корпуса построено на средства профессора Московского университета А.И.Абрикосова, его имя носит переулок, куда выходит фасад этого красивого двухэтажного здания. Сейчас в нём размещается кафедра гражданской обороны.
Клиника кожных болезней. 1900-1910 гг.: https://pastvu.com/p/17915
Напротив ещё одно историческое здание - Клиника кожных и венерических болезней, которая была построена в 1895 году на средства Г.Г.Солодовникова. Купец-миллионер за этот благотворительный поступок был удостоен от городских властей ордена и дворянского звания, а вот от чести назвать кожно-венерологическую клинику своим именем Солодовников вежливо отказался.
По соседству современный корпус Научного центра хирургии имени Б.Петровского с весьма причудливым фасадом: кажется, новое здание съело исторический особняк, но целиком заглотить его не смогло, так кусок и торчит.
Госпитальные хирургическая и терапевтическая клиники. 1913 год: https://pastvu.com/p/108020
Одним из основных зданий университетского городка является Госпитальная клиника, состоящая из двух отделений: терапевтического и хирургического. Клиника построена на государственные средства. Она была открыта в 1892 году. Здания хирургической и терапевтической клиники являются стилизацией московских усадебных построек XVIII века. Центральная одноэтажная часть с главным входом украшена классическим четырехколонным портиком. Внутреннее пространство устроено так, чтобы пациенты и студенты не пересекались вне занятий. Сейчас в этом здании располагается администрация Первого меда. В 1982 году перед главным входом в Госпитальную клинику был поставлен бюст первому наркому здравоохранения Н.А.Семашко. http://um.mos.ru/houses/gospitalnaya_klinika/
Факультетская клиника по стилю напоминает Госпитальную с использованием мотивов итальянского Ренессанса, она была открыта в 1890 году и предназначена для обучения студентов младших курсов. Принцип планировки такой же, как и в других подобных корпусах - инфекционные пациенты отделены от неинфекционных, студенты встречаются с больными только при необходимости, отдельные помещения выделены для персонала. Сейчас в здании располагаются Клиника урологии и Кафедра иностранных языков. http://um.mos.ru/houses/fakultetskaya_klinika/
Бронзовый памятник Н.И.Пирогову (скульптор В.О.Шервуд) был открыт 3 августа 1897 года. Врач изображён сидящим в кресле, в правой руке он держит хирургический зонд, в левой – череп. В нишах по углам постамента скульптор расположил медицинскую символику - чаши со змеями, но эти декоративные элементы стали регулярно пропадать. Администрация грешила на выпускников, которые забирали чаши на память, и в итоге перестала восстанавливать пропажи.
Памятник Пирогову. 1900-1905 гг.: https://pastvu.com/p/248459
Общеклиническая амбулатория построена в 1896 году на средства известной московской благотворительницы В.А.Алексеевой. Предполагалось, что архитектором станет И.Залесский, но Быковский реализовал свой проект, более скромный и гармонично сочетающийся со всем ансамблем. На первом этаже располагалось приемное отделение из пяти небольших кабинетов. На втором этаже студенты университета слушали лекции, там же находился кабинет профессора, лаборатория и музей. В амбулатории были также водолечебница, электрокардиографический кабинет и собственная аптека.
Расположенный здесь Музей истории медицины был создан в 1990 году по инициативе заведующего кафедрой истории медицины академика А.М.Сточика. В 2006 году в ходе ремонта и реставрации были восстановлены холл и залы первого этажа, а также аудитория второго этажа с антресолями и уникальной чугунной лестницей.
